Битва жуков - [38]

– Я хочу посмотреть, как прошёл метаморфоз. – Маман захлопала в ладоши, словно обрадованный ребёнок. – Никогда не испытывала процесс на взрослом подопытном. – Она щёлкнула переключателем на консоли. – Хенрик, ты меня слышишь? Сейчас я открою дверь.

Лин-Лин отвела назад левую ногу, а руки выставила вперёд, принимая защитную стойку.

Новак невольно попятилась к выходу. Ей не хотелось видеть, что стало с доктором Ленкой.

Капсула раскрылась дольками, словно распускающийся цветок – лепестками. Дверца окукливателя отъехала вбок. У Новак кровь застыла в жилах. Лицо доктора Ленки напоминало физиономию свирепого жука-пирата. На них смотрел единственный фасеточный глаз, словно подведённый полоской хитиновых чешуек, что тянулась через всю щёку к остатку носа, заканчиваясь там, где полагалось быть верхней губе. Левая половина лица всё ещё была человеческой. Единственный голубой глаз холодно взирал на мир, окружённый бледной морщинистой кожей. Из чёрного провала рта торчали громадные челюсти с острыми, словно бритва, жвалами, с которых капала кровь. Человеческой рукой он поднёс ко рту непонятный окровавленный комок и откусил кусок.

У Новак желудок подкатил к горлу, когда она поняла, что Хенрик Ленка поедает ухо доктора Вихрова.

– Ну, здравствуй, Люси! – раздался голос из репродукторов в лаборатории. – Как тебе мой новый облик?

Он взмахнул левой рукой с оранжево-чёрным экзоскелетом и загнутым когтем вместо кисти.

– Впечатляет! – ответила Лукреция. – Не думала, что у тебя хватит духу.

– Я сделал это для тебя.

Послышался скрежет когтистых ног о металл. Доктор Ленка выбрался из окукливателя и подошёл вплотную к стеклянной перегородке. Посередине его туловища торчали две недоразвитые жучиные конечности.

– Мы с тобой похожи, ты и я! – заявил он. – Люси, тебе больше не придётся быть одинокой. Мы вдвоём сможем править миром!

– Хенрик, я тобой недовольна, – ответила Лукреция. – Ты разогнал моих научных сотрудников и покалечил доктора Вихрова.

Ленка завращал человеческим глазом и расхохотался леденящим душу булькающим смехом.

– Я проголодался!

– Чудовище! – крикнул вдруг Спенсер, бросаясь вперёд. – Доктор Вихров – мой друг!

Бартоломью за плечи оттащил его назад.

– Спенсер, отведи, пожалуйста, Новак обратно в камеру, – попросил он, мягко подталкивая Спенсера к Новак и к двери.

– Нет-нет, пустите мальчишку ко мне! – захохотал Хенрик Ленка, скалясь сквозь бронированное стекло. – Я ещё не наелся!

Бартоломью повернулся к нему спиной.

– Нельзя его здесь оставлять, – сказал он Лукреции. – Но и выпускать нельзя. Как ты с ним поступишь?

Она повернула выключатель, чтобы Ленка не мог их слышать.

– Я не знаю. Сделаем пока укол транквилизатора, и пусть Лин-Лин запрёт его в камере.

– А потом?

– Будет ценный живой образец для ваших с мастером Крипсом исследований, как ты считаешь? – ответила Лукреция Каттэр.

– Люси, он опасен, – предупредил Бартоломью. – Это жук-мертвоед, падальщик.

– Ну так будь осторожен! – засмеялась Лукреция. – Потому что он тебя ненавидит.

23 Инкубатор

Даркус припал к полу и вслушался, вопросительно поглядывая на Бакстера. Они с Вирджинией выпустили Бакстера и Марвина из бамбуковых клеток, а жуки Базового лагеря почти в полном составе сидели сверху рюкзака, настороженно поводя усиками. Пока что друзья трижды спускались на уровень ниже, никого не встретив по дороге, – правда, напомнил себе Даркус, было всего четыре часа утра. Они на четвереньках облазили весь пол, но так и не нашли больше плиток с «держалками».

– Наверное, это самый нижний уровень, – сказал Даркус, оглядываясь.

Та часть коридора, где они находились, была освещена, а дальше в обе стороны было темно.

– Куда пойдём? – спросила Вирджиния.

– Большой купол там, – указал Даркус. – Кажется.

Вирджиния кивнула, и они молча двинулись вперёд. Свет включался от датчиков движения, и это сильно действовало на нервы: всё время был освещён только маленький кусочек коридора, где ты находишься, а что ждёт впереди, не видно. Приходилось рассчитывать на чуткость жуков и постоянно прислушиваться, ловя малейшие шорохи.

– Смотри – здесь дверь!

Даркус прижал ухо и ладони к шестиугольной двери в стене справа. Потом отступил на шаг и осмотрел дверную раму.

– Как она открывается?

– Попробуй пультом, – посоветовала Вирджиния.

– А-а, ну да!

Он вынул из кармана приборчик и нажал на белый шестиугольник. Дверь поехала вверх. На друзей пахну́ло запахом нагретой земли. Загорелись красные лампы. За порогом оказалось длинное помещение, параллельное коридору. Вдоль него от стены до стены четыре жёлоба тянулись на равном расстоянии друг от друга.

Даркус подошёл к ближайшему жёлобу. Тот был наполнен чем-то похожим на почву. Даркус зачерпнул немного, растёр между пальцами.

– Бакстер, смотри! Дубовые опилки вроде тех, что мы кладём тебе в аквариум.

Даркус поднёс ладонь поближе, чтобы жук мог обнюхать её своими усиками-антеннами.

Тут вдали послышался рокочущий шум. Вирджиния схватила Даркуса за руку. Шум приближался, становясь всё громче и быстрее, словно к ним катился большущий шар для боулинга. Даркус отпрыгнул: прямо перед ним с потолка в жёлоб упал огромный белый камень – целый валун.