Битва за пределами ада - [31]
заглянул бы внутрь, а что любопытство как никак. Это, наверное, единственное чувство, которое я
никогда не смогу перебороть, ни-ког-да. В моем случаи любопытство всегда берет вверх. Я ведь
только, что именно из-за неукротимого любопытства извинялся не за что, и проблема в том, что в
этот раз одним «извини» я не отделался. Я сейчас сам по своей воле разрешил пользоваться собой
за просто так. А вот интересно, на что я еще готов пойти ради ответов?» - На этот вопрос Каил как не
старался, но ответить все, же не смог, видимо он готов пойти на многое.
Молчаливые рассуждения милорда перебил странный, но довольно мелодичный звук, чем больше
Каил старался прислушаться, тем больше он понимал – это кто-то поет, причем этот кто-то
наверняка женщина к тому же довольно талантливая.
- Очаровательный голос, не правда ли? – Каил прикрыл глаза, пытаясь как можно лучше настроиться
на пленительный голос незнакомки.
- О, чем это ты?
- Ну, как же о чем? Неужели ты не слышишь это великолепие? – Каил так и не удосужился хоть
немного приоткрыть зеницы.
- Я тебе скажу больше: я вообще ничего не слышу, естественно помимо твоего сиплого голоса. –
Арамиль пришел в некое недоумение от реплик своего товарища. Волшебник обеспокоился.
-Ну, тогда я искренне тебе сожалею, ты многое теряешь. – Каил говорил подозрительно плавно,
похоже, он стал подпевать странному голосу, который, судя по всему, был слышен лишь ему.
- Черт подери, что с тобой опять происходит?! – В голосе Арамиля чувствовались явные нотки
раздражения.
- Со мной происходит нечто прекрасное. – Так же мелодично продолжал повествовать милорд,
расплываясь в улыбке.
«Приоткрой вежды, любовь моя» - зазвучало в голове у Каила. Женский голос струился весенним
ручьем, звучал лучше и приятнее чем пение соловья и звучание волшебной арфы.
-Да, госпожа. – Каил послушно отворил зеницы.
- Эй! Каил! Ты слышишь меня? Закрой уши! – Прокричал Арамиль, видимо он догадался что
происходит, но к сожалению довольно поздно Каил его уже не слышал, более того он был уже
в другом измерении, в своем измерении. – Закрой уши, тебе говорят! Все что ты слышишь и уже
возможно, видишь, это все обман! На тебя накинула свою паутину демоница, ты должен бороться
с ее магией! Слышишь, борись! Я знаю, ты сможешь, борись, ради всего святого, борись! – Арамиль
не оставлял попыток вернуть Каила к реальности.
Но Каил лишь слышал глухие отголоски слов Арамиля, и, похоже, не собирался обращать на них не
малейшего внимания. Милорд любовался девушкой, которая предстала лишь перед ним и пела лишь
для него. Он вглядывался в каждую ее частичку, он осмотрел ее с головы до пят.
- Вы прекрасны, моя госпожа. – Каил склонился на одно колено.
-Я знаю, любовь моя! – Девушка на первый взгляд могла показаться застенчивой персоной, но как вы
уже поняли, таковой она не являлась. Она прекрасно знала о своей неземной красоте и не стеснялась
это открыто признавать. - Знаешь, ты ведь не первый кто говорит мне об этом. – продолжила
свой монолог талантливая незнакомка.
- Подозреваю. – Каил смутно опустил глаза. - Не могли бы вы, госпожа, оказать мне честь спев для
меня? – Милорд все же решился приподнять свои вежды. Он снова лицезрел ее – богиню красоты. Он
снова мог видеть ее большие карие глаза, которые так удачно подчеркивали большие и черные как
смоль ресницы. Ее черные длинные волосы, которые ниспадали ниже ее ягодиц. Они были
настолько шелковисты и ровны, что ничуть не уступали красоте морской глади. В незнакомке было
великолепно все: начиная от ее сочных розовых уст, до нежно белых босых ступней.
- Нет! – Отрезала чарующая незнакомка, но, похоже, даже после такого резкого отказа,
Каил не стал восхищаться ей меньше прежнего. - Ты мне лучше скажи как тебе мой наряд? –
Девушка провела правой рукой по белоснежной ткани своего ситцевого платья.
-Он великолепен, я не перестаю восхищаться им, моя госпожа. – Каил кинул свой взор на воздушное
платье своей новой знакомой, которую он неустанно называл своей госпожой. И от, куда же у нее
такая власть над ним?
-А ты хотел бы увидеть меня без моего прекрасного наряда? – Незнакомка снова провела рукой по
ткани.
- Я могу лишь мечтать об этом, моя госпожа.
Да, о чем там мечтать все равно ее наряд ничего, по сути, и не скрывает, как по мне, что без него, что
с ним, все равно можно сказать в неглиже.
-Если ты будешь паинькой, твоя мечта станет реальной. – Незнакомка подошла как можно ближе
к своей ручной собачонке в лице Каила и нежным касанием руки приподняла его голову, тем самым
причиняя ему невыносимую боль, глаза Каила жгло от яркого сияния, исходящего от лица
незнакомки. Но желая угодить своей госпоже, он даже не попытался убрать свой взор от яркого
света, мало того он даже и слова не промолвил, единственное, что он себе позволил это прослезиться,
слезы хоть немного, но уменьшили страдания Каила.
Милорд вдруг стал мокрый, создавалось впечатление, что он стоит под проливным дождем, но с
неба не пролилось ни капли. Скорей всего это дело рук Арамиля, что же надо отдать ему должное,
после подобных водных процедур, Каил стал слышать голос своего спутника более четче, хоть и не
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.