Битва за Ленинград - [50]
С 12 июля артиллерийские части и соединения Ленинградского фронта приступили к систематическому разрушению немецких узлов обороны. 17 июля подключилась артиллерия Волховского фронта.
Для «волховчан» операция началась 22 июля после мощной полуторачасовой артиллерийской подготовки. Практически следом перешли в наступление бойцы 67-й армии генерала М. П. Духанова.
В полосе наступления 67-й армии Ленинградского фронта две дивизии атаковали немцев в районе Арбузова, а еще одна (43-я стрелковая) — чуть западнее Синявина. Оборону 121-й и 23-й дивизий вермахта частично удалось взломать, но Линдеман, умело используя подвижные группы, усилил проблемные участки резервами, и наступление забуксовало. Развить успех не удалось.
43-я стрелковая дивизия снова уткнулась в Синявинские высоты. Их обороняли солдаты 11-й пехотной дивизии вермахта. Яростные бои разгорелись за высоту 43,3. Она несколько раз переходила из рук в руки, но в конечном итоге немцы бросили на усиление обороны части 21-й пехотной дивизии, и высота осталась под их контролем.
К августу бои стали затухать.
Что происходило тогда на полях сражений, трудно себе представить. Редкие, скупые воспоминания участников битвы поражают сухой жестокостью. Из воспоминаний ветерана 63-й гвардейской стрелковой дивизии Н. С. Мясоедова: «Мгинская операция для нашей дивизии была самой тяжелой. В этих боях, с 22 июля по 4 августа 1943 года, мы потеряли половину людей, а пехота вообще — 80 процентов личного состава. С артиллерии собирали поваров, писарей, слесарей — всех отправляли в пехоту. Из нашего дивизиона на пополнение в пехоту послали 41 человека. Это была самая жестокая, кровопролитная операция. Наша пехота была выбита и немецкая пехота была уничтожена»[132].
Вспоминает генерал Б. В. Бычевский: «Кто из воинов, сражавшихся летом 1943 года под Ленинградом, не помнит Синявинских болот!.. Даже ночью тебя мутит от зловонных испарений, от смрада непрерывно тлеющего торфа. За неделю преют и расползаются на солдатах гимнастерки. Узкие тропы между квадратами торфяных выемок пристреляны минометами противника. Здесь нередко гибнут и санитары, выносящие раненых: они не могут быстро бежать. Здесь артиллеристы тащат орудия на руках. Я видел, как одно из них ушло в болото на четыре метра. Что же здесь делать танкам, хотя они и даны для боя»[133].
«Чертовы высоты», «проклятые болота» — какими только эпитетами не награждали тогда, в дни войны, солдаты и военачальники эти гиблые места. Полчаса на машине от Ленинграда. Высота холмов — не более 50 метров. И целый месяц вокруг них топтались, бились, ходили в атаку, откатывались советские полки и дивизии. Одни части сменяли другие, и все безрезультатно.
«Фактически здесь было всего две высоты, известные под номерами 43,3 и 57,2, — рассказывает [командир поискового отряда „Меридиан“] Максим Чичварин. — На первой из них находится теперь птицефабрика, на другой — мемориал „Синявинские высоты“. С фабрикой — интересная история. Она открылась года два назад, а до этого, согласно закону [№ 4292 „Об увековечении памяти погибших при защите Отечества“], они обеспечили проведение поисковых работ на месте будущего строительства. Три года там работал поисковый отряд „Уголек“, и каждый сезон по 1,5–2 тысячи бойцов поднимали с этой высоты… Когда после поисковиков сюда пришли экскаваторы и стали копать котлованы, начал твориться настоящий кошмар. Говорят, многие строители просто отказывались тут работать. Представьте: едет трактор, толкает перед собой землю, и перед ним снаряд крутится»[134].
Высота 43,3 несколько раз переходила из рук в руки. С нее корректировщикам открывалась лучшая перспектива на железнодорожную ветку Шлиссельбург — Ленинград. Но были и другие высоты, за которые также велись кровопролитные бои. Один из таких боев вошел в историю под названием «ночная атака 106-го саперного батальона».
Подготовка саперов 106-го отдельного моторизованного инженерного батальона к предстоящему бою велась тщательно. Они тренировались осуществлять скрытное сосредоточение для атаки, готовились к траншейному бою. Батальон довооружили автоматическим оружием. Была тщательно изучена местность, где предстояло действовать. Правда, численность атаковавших саперов батальона Соломахина составляла всего около 230 человек.
Рассказ о действиях советских саперов начнем с изучения немецких документов. В журнале боевых действий 11-й пехотной дивизии сказано, что около часа ночи с 11 на 12 августа противник силами до 150 человек ворвался в немецкие траншеи на участке «Обрыв». 23-й пехотный полк провел за день три контратаки, но выбить русских так и не смог.
Вечером 12 августа немцами был брошен в бой 561-й штрафной батальон. Его усилили огнеметчиками из саперного батальона дивизии и батареей штурмовых орудий. Немецкая контратака началась в 23.30, бой продолжался около полутора часов. К половине второго ночи 13 августа исходное положение было восстановлено.
Документальным подтверждением печального итога боев 12–13 августа 1943 года служат материалы расследования, хранящиеся сейчас в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации. Здесь приведем выдержку из записки начальника политотдела 67-й армии от 14 августа 1943 года:
