Битва за Киев. 1941 год - [109]

27-й СК стоял между Тетеревом и Здвижем против дивизии СС «Викинг», потом против 111-й, 168-й и 296-й дивизий (последние три дивизии зачеркнуты). Боевую силу «Викинга» он оценивает как весьма удивительную. Одно подразделение этого СС без труда разгромило его лучшие полки. Все вздохнули, когда этот СС был заменен, и находит, что 11-я ПД представляет в сравнении огромную разницу, во всем уступая СС. Из всех полков дивизии лучше всех выглядит 50-й.

S. 2.

Он отмечает упорство немцев в обороне. Если немцы однажды заняли какое-либо место, их оттуда ничем не выгнать.

Пленные немецкие офицеры и солдаты допрашивались в дивизии, корпусе и армии. Что с ними происходило дальше, этого он не знает, но ему неизвестен приказ, по которому их следовало бы расстреливать. Немецкие солдаты во время их допроса говорили все с полной готовностью. Но только немногие знали, к какому корпусу или армии они принадлежат. Их познание ограничивались только дивизией. Так Артеменко до сих пор не знает, какой корпус противостоял ему на Днепре, тогда как дивизии и полки он знал точно. В остальном эти показания были единственным материалом, которым он располагал о противнике. Агентура также использовалась, но руководство разведкой находилось в руках НКВД, поэтому разведывательные данные можно было получить только от них, оттуда в армию, а когда эти данные получил корпус, они в большинстве случаев уже устаревали и не использовались. Также и воздушная разведка была ограниченной и приносила мало положительных результатов. В корпусе в большинстве случаев радиоразведка не велась, таковая имелась только в армии или особых корпусах, таким образом, такой важный разведывательный материал отсутствовал, так как его результаты со стороны армии также поступали с опозданием, чтобы быть использованными. О прослушивании со стороны русской радиостанции немецкого радиоэфира ему ничего не известно, по крайней мере, в его корпусе это невозможно. Единственным надежным справочным и разведывательным материалом оставались немецкие военнопленные. Многие действия начинались только для того, чтобы раздобыть пленных.

Темп нашего наступления Артеменко обозначает как непрерывный и хорошо организованный. Спрошенный о воздействии артиллерии, полагает, что со стороны красных почти с уверенностью уже с самого начала было ясно, какие площади будет обстреливать немецкая артиллерия. Если однажды немецкая артиллерия открыла огонь, то можно быть уверенным, что она снова будет обстреливать эту площадь, и можно было между площадями осуществлять массированные передвижения, чтобы избежать угрозы быть обстрелянным.

Немецкая авиация великолепна, особенно боевые самолеты. Об истребителях корпус имеет мало представлений.

Войска связи корпуса располагали всего 20 км кабеля, вследствие чего их использование было весьма ограниченным. В этом лежала большая слабость, так как при бомбежках почти всегда местная связь оказывалась нарушенной, и поэтому управление корпусом хромало. Корпус располагал двумя радиостанциями, одна – для связи с армией, другая для связи с дивизиями.

На взгляд Артеменко, ни одна армия в мире не способна устоять перед наступлением, которое немцы проводят во взаимодействии с пехотой, артиллерией и авиацией. В большинстве случаев массированное применение авиации вызывало у красных панику.

Корпуса в Советском Союзе расформировываются. Создаются теперь только армии с 6–7 дивизиями. Это обосновывается отсутствием подходящих штабов. В наличии имеется большое количество партработников, тогда как необходимые офицеры были «ликвидированы» в 1937-м. На взгляд Артеменко, этот год стоил офицерам больших потерь, чем

S. 3.

предшествующее военное время.

О положении на фронте Артеменко не осведомлен. Он знает только положение в полосе своего корпуса. Он впервые узнал 17.9, что Киев должен быть оставлен. Отступление из Киева было обосновано тем, что нужно отойти на расположенную восточнее линию, чтобы там дождаться прибытия новой армии из района Харькова.

Если у красноармейца находили немецкую листовку, то он шел под трибунал и в большинстве случаев расстреливался. Листовку, которая изображает окружение восточнее Киева, он в глаза не видел.

Лучшей пропагандой для перебежчиков были вернувшиеся из плена красные. Они рассказывали, как хорошо с ними обращались немцы. Как только эту угрозу осознало русское командование, стали предприниматься контрмеры. Все, кто вернулся, сразу изолировались (те же самые действия, как подтверждает найденный документ, предпринимаются и в авиации. Летчики, совершившие вынужденную посадку на немецкой территории и пробравшиеся обратно к красным, немедленно изолируются, даже если их нахождение составило всего несколько часов, и они больше не имели возможности служить в своей части!)

При штабе А. находился Особый отдел НКВД численностью 40 человек, который имел задачу следить за офицерами. Они имели право, как только среди офицеров обнаруживается намерение сдаться в плен или перебежать, их немедленно расстреливать, невзирая на их ранг. А. стоило больших усилий избавиться от этих людей во время блужданий по лесам. Вместе со своим сыном и несколькими другими офицерами своего штаба он ожидал, когда немцы войдут в лес, чтобы сдаться.