Битва за Иерусалим - [99]

Через некоторое время Рафи пришел в себя и обнаружил, что лежит в двадцати метрах от разбитого танка. Очки исчезли. Он был один и лежал на дне вади. Вскоре он различил какие-то черные приближающиеся тени. Послышались оклики на арабском: «Кто это?». Рафи, съежившись в комок, задержал дыхание. После того как тени удалились, Рафи пополз к танку и наткнулся на остальных раненых, которые до этого не знали, что с ним и куда он делся. После случившегося все они были в тяжелом состоянии.

Рафи собрал экипаж и, так как ему мерещилось, что вади кишит легионерами, приказал всем спрятаться под мостом, в трубе для стока воды. Залезли в трубу и пытались друг друга подбадривать, чтобы не умереть с тоски, пока не отыщется какой-нибудь способ вернуться к музею Рокфеллера. Водитель и стрелок забрали из танка карты и свое оружие. Теперь оставалось только ждать.

Прошло немного времени, и они заметили, что наверху происходит что-то неладное. Там творилось что- то очень серьезное: с моста доносились крики, тарахтенье двигателей, шум машин и раскаты взрывов. Рафи представлялось, что весь этот переполох возник из-за группы, посланной на спасение его экипажа. Эта мысль не давала ему покоя. «Вся каша заварилась из-за моей ошибки», — терзал он себя. Перед глазами у него все время стояло лицо Ишая — паренька, с которым он вместе служил в танковых частях и который находился сейчас в разведке Капусты, той самой, что должна была следом за ними идти на Августу Викторию. Рафи терялся в догадках насчет судьбы, постигшей теперь разведчиков, и знал, что если спасется и выйдет живым из этой распроклятой трубы, то не сможет смотреть Ишаю в глаза.

Он не мог знать, что перст судьбы или случая, так часто этой ночью водивший за нос участников битвы за Иерусалим, повел того самого Ишая — а за ним и весь отряд разведчиков — следом за танковой колонной по ее неправильному пути.

Дело было так.

2

Как только Рафи доложил комбригу о своей ошибке, Моти вызвал командира разведки Капусту. Рафи никак не удавалось объяснить, куда он попал и где находится, а вскоре связь с ним окончательно прервалась. Моти оставалось только строить догадки, где Рафи допустил ошибку. Он предположил, что танковая колонна завернула на север по дороге, расположенной рядом с правильным поворотом на Масличную гору, и движется в направлении Шейх-Джарах. Той траги-ческой ночью это было уже второе недоразумение.

«Капуста, — приказал комбриг вытянувшемуся перед ним командиру разведки. — Догонишь танки, повернешь их назад к правильному повороту, и вместе с ними пойдешь на Августу!». Страхуясь от дальнейших ошибок, Моти взял аэрофотоснимок, расстелил его на капоте джипа разведан и показал Капусте оба поворота — правильный и тот, куда, по его догадкам, свернул Рафи. Рядом с Капустой стоял командир его головного взвода — Ишай. Он также следил за пальцем Моти, двигающимся по аэрофотоснимку. Усвоив все разъяснения, разведчики сели в джипы и покатили от музея Рокфеллера на восток. Моти проводил их, посмотрел, как они минуют танки подкрепления, все еще стоявшие у площади перед музеем, и вернулся на свой КП в полной уверенности, что случившееся недоразумение теперь безболезненно рассосется.

События, увы, развернулись но-иному.

Убедившись в своей ошибке, Рафи, как мы помним, скомандовал бронетанковой колонне остановиться и повернуть назад. Отступающая колонна закупорила дорогу. Связь с танками как следует не действовала, и разведчики не имели представления о том, что в это время творится на мосту. Они медленно пробивались вперед, нервничая из-за задержки, растянувшей танковый взвод из бригады Ури Бен-Ари.

Еще на выезде Капуста отдал приказ обогнуть заблудившиеся танки, вернуть их на правильный маршрут и повести за собой на Масличную гору. Но танковая колонна занимала почти всю ширину шоссе и не давала протиснуться вперед. То и дело разведчики останавливали свои джипы и отправляли к танкистам делегатов. Делегаты, взобравшись на гусеницы, просили сидевших в башнях командиров податься чуть в сторону и дать проезд. Их просьбы тонули в оглушительном грохоте танковых двигателей, отзвуках стрельбы и взрывов, в плывущих в темноте клубах дыма и пыли.

Время шло, а дело не двигалось. Командир головного взвода Ишай, возглавлявший отряд разведчиков, пытался, петляя, пробиться вперед. Он миновал несколько танков и из-за темноты не заметил, что эти машины заслонили от него искомый поворот на Августу, мимо которого ранее проехал и Рафи. Таким образом, вместо того, чтобы круто завернуть на дорогу к гряде, он повторил ошибку танковой колонны — двинулся прямиком в ловушку у моста.

Капуста, который как-то понял, что ведущий джип едет не туда, куда надо, связался, по его словам, с Ишаем: «Мне кажется, что ты ошибся. Остановись!». Ишай тотчас затормозил, но было уже слишком поздно. Передние джипы оказались в поле зрения иорданского гарнизона на Стене. Огонь очередной осветительной ракеты вырвал из темноты — на расстоянии считанных метров — танк! Это был танк Рафи (за секунду до его падения с моста). Разведчики открыли по нему огонь, и их первые выстрелы стали прологом к обрушившемуся на них ответному огневому удару. «Когда я говорю «огонь», — вспоминает один из разведчиков, — это вообще не то слово. Просто не верится, что такое бывает и что можно это выдержать. Нас лупили спереди, сзади, с боков и крест-накрест. Казалось, тысяча ружей, пулеметов, базук, гранатометов взрывают воздух, чтобы разорвать нас на куски».