Битва за Цитадель - [8]

Отражали прорывы варваров, охотились на вражеских шаманов, с головы до ног закутанных в меха, отбивали взятых в плен девушек и детей, ежедневно проводили разведку, поставляя в стихийно образовавшийся штаб актуальные сведения.

Но этого было мало.

Во-первых, варвары имели высокую сопротивляемость холоду. Хэлен не раз думала, как хорошо бы если б здесь оказался Марк, ну или хотя бы Зак… Или даже Ков’Альдо! Но увы, приходилось работать с тем, что было.

Во-вторых, Арни и ребята банально не успевали. Даже несмотря на помощь стихийных элементалей они не могли закрыть все дыры и спасти всех жителей города. Да и запас лечебных палочек и свитков исцеления подошел к концу еще на прошлой неделе. И если бы не Арни, стиснув зубы, заряжающий лечебные амулеты каждую ночь, погибших было бы в разы больше.

Хэлен давно потеряла счет раненым, прошедшим через ее руки.

Сначала она стремилась помочь всем, бросаясь то к одному, то к другому и совершенно не следила за маной. Но постепенно девушка вошла в колею. Исцеляла в первую очередь тех, кто молчал, а не кричал во все горло о своих «смертельных» ранах. Вливала ровно столько маны, сколько требовалось на исцеление. Вместо скальпеля пользовалась ледяным лезвием, безжалостно вырезая загнивающую плоть или кремниевые наконечники кривых стрел.

Девушка словно превратилась в голема.

Просканировать пациента. Определить раны. Произвести максимально быстро, но в то же самое время эффективно операцию. Зафиксировать повязки. наложить исцеляющее заклинание. Подстегнуть регенерацию. Коротко кивнуть, давая сигнал нести следующего пациента.

Сложней всего было, когда на столе оказался вечно улыбающийся Шурик с перерубленной ниже колена ногой…

Временами Хэлен обнаруживала, что приемный кабинет Налоговой службы, переоборудованный под операционную, пуст и тогда она проваливалась в тревожную дрему.

Несмотря на всеобщее напряжение и ужас этих двух недель, эти моменты, пожалуй, было лучшее, что происходило с ней в жизни. Ведь каждый раз ей снился один и тот же сон: она без сил отступает перед врагом – Источник не отзывается, а пояс с зельями и артефактами давным-давно пуст. И вот, когда ее лопатки упираются в холодную стену полуразрушенной стены, а над ней взмывает стальное жало то копья, то меча, появляется он.

Он стоит перед ней в странном черном камзоле. На шее, один-в-один как на гравюрах дворян Древних, развевается галстук – ее подарок, а на рукавах необычной сорочки сверкают подаренные Саней запонки.

Он с улыбкой смотрит в глаза и крепко-крепко ее обнимает. Краем уха она слышит скрежет ненавистного жала, но сердцем понимает – все позади. А потом у нее перехватывает дыхание.

— Матушка-Природа, дающая Жизнь, великая Сеть, направляющая нас, и все Древние боги! — девушка привычно начинает шептать ставшую уже такой родной молитву. — Пожалуйста, пусть он останется жив и с ним все будет хорошо!

Алексей

Каждый из нас считает, что попасть под машину, разбиться в самолете, поймать животом нож или сгореть в пламени пожара – это точно не про меня. С соседом – возможно, с коллегой с работы – может быть, с левым Петей или Дашей – да легко! Хоть с кем, но не со мной.

И все мы забываем одну простую истину, изложенную в первой в своем роде книге жанра «а-ля попаданец»: «Да, человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!».

И даже то, что ты маг подчас не может тебя спасти от неминуемой гибели, а иногда даже наоборот – идет во вред. Ведь гордыня и ощущение всемогущества здорово пьянит, лишая возможность мыслить трезво и адекватно.

Примерно такие мысли крутились у Алексея в голове, изредка пробиваясь сквозь непроницаемую муть отравления.

Сказать, что ему было плохо – ничего не сказать. И если с неизбежностью физической смерти он уже почти смирился, то невыполненные обещания и оставшиеся в мире живых люди, рассчитывающие на него, не давали ему окончательно опустить руки.

И он продолжал бороться, раз за разом испытывая головокружения, тошноту, рези в суставах и чувствуя, как кислота расходится по его венам.

Каким-то звериным чутьем он понимал – стоит перестать сопротивляться, и эти чертовы шипы перестанут впрыскивать яд, а корни ослабят хватку, но перестать сопротивляться означало умереть.

Хотя дергаться, накачивая себя ядом тоже вело к смерти… Осознание этого факта приводило в ярость, но как только начинали накатывать эмоции, снова приходила боль и слабость.

А потом стало не до мыслей.

Холодная темнота накатывала со всех сторон, временами окрашиваясь в болотную ряску или вязкую муть паутины. За этой темнотой стояла сотканная из Тьмы туча, плотоядно посматривающая на свою жертву. Но, к его облегчению, туча держалась на расстоянии. А вот темнота потихоньку выдавливала из него блеклый жемчужный свет, ядро которого он из последних сил пытался сохранить.

Сколько продолжалась эта пытка он не знал, неизвестно каким образом умудряясь сохранить тонкую грань между сумасшествием и эмоциональным взрывом, ведущим к окончательной потери контроля, да и личности…

В какой-то момент на него налетела песочная Буря, осыпав то, что от него осталось бесконечной серией болезненных ударов. Еще он хорошо почувствовал одобрение, исходящее от Тучи в сторону его мучителя.