Битва в пути - [17]
— Семен Петрович… Ваше право ругать… Ругайте, но отпустите…
— Я вас отпущу. А что будет с заводом? Отпустить вас — самому опять в Москву ехать, опять искать, опять просить у министерства… Кто я, по-вашему, мальчик? — снова повторил он. Бахирев молчал. — Кто вы, по-вашему? — с еще большей силой спрашивал Вальган. — Коммунист? Вам доверили большую работу! А вы даже не попытались справиться — и сразу лапки вверх: «Не справлюсь!» И это в такие дни!.. Миллионы наших людей сейчас напрягаются до предела, чтобы восполнить утрату. А. вы… Ваше дело — положить все силы, чтобы справиться… А если вы не справитесь, то уж нашим делом будет снять вас как несправившегося. Все силы для того, чтобы оправдывать доверие! Вот в чем честность! Вот каким должно быть партийное поведение. А вы…
Вальган закурил, подошел к окну, толчком открыл форточку, постоял под весенним ветром, пуская дым. Потом обернулся к Бахиреву и сказал совсем спокойно и властно:
— Я этот разговор забыл… И тебе советую не напоминать… Ступай… Работай…
Бахирев вышел от Вальгана с чувством мальчишки, которого только что выпороли. Завод представлялся ему ловушкой, в которую он попал по неосторожности. «Никуда не денешься, придется работать», — думал он, шагая заводским двором.
Ночная прохлада освежила голову. Волглый, тяжелый ветер непрерывно дул с реки. Что-то влажное и холодное, густое падало с высоты. Оно то ложилось на землю мутно-белым, быстро тающим месивом, то крыло асфальт влагой. В тумане и ветре широкая колоннада ворот была освещена ярко и чисто. Гирлянды фонарей висели арками. В свете фонарей отчетливы были чугунные ограды ближних бульваров, очертания цветочных ваз на бульварных тумбах. Разноцветные огни, играя, бежали по краям больших стендов у входа. Здесь, у ворот, помещались два самых больших портрета — юноши и девушки.
«Вот же он! — Бахирев узнал лицо фрезеровщика. — Никакая не сберкасса, конечно! Здесь, а не на плакате я его видел. Кто же он? — Он подошел к портрету и прочел подпись: — «Сергей Сугробин… передовик, рационализатор…» Но что его носит по цехам?»
За притихшими бульварами слышался гул машин и голоса. Там, на обкаточной площадке, шла жизнь. Откуда-то из земли, очевидно из обмывочных шлангов, поднимался пар, он опалесцировал в свете цветных фонарей, менял очертания и окраску. И этот феерический, меняющийся отсвет, и ночная мгла, и ветер, и гул машин, и суета людей — все смешалось в одну, ни на что не похожую картину…
«Придется осваивать… Но где же концы, где начала? — снова и снова мысленно перебирал Бахирев. — Многотонные тракторы — и пара легоньких плугов. Первенство завода— и эта отчаянная себестоимость. Зовущая речь Вальгана — и эти затравленные, обезьяньи глаза конструктора. Эти непривычные противоречия и это хитро-миролюбивое отношение к ним. Как это может совмещаться? Где концы, где начала? И как разобраться в этом? Как я начну? Что я смогу? И зачем занесло меня сюда?»
Он тоскливо оглядел заводской двор. На обкаточной площадке по-прежнему пар бил из земли, и в его феерическом, изменчивом отблеске проползали неуклюжие, слепые, безглазые тракторы.
ГЛАВА 3. БОЛЬШИЕ ГЛАЗА
Даше снилось, что все поднимаются, все растут на тонких ножках дымчатые лесные колокольчики, и путаются в сосновых ветках, и звенят, звенят чистыми тонкими голосами, звенят, словно требуют: «Пусти… пусти… пусти…»
Она проснулась. Верушка посапывала, уткнувшись в Дашино плечо мягким носом. За окном двигались ленты огней и слышались звонки.
— «Трамвайчики!» — подумала Даша и босиком побежала к окну. По улице, позванивая на ходу, один за другим бежали полупустые, ярко освещенные трамваи.
«И я буду ездить… на тракторный завод… к проходной… в первую смену…»
«Тракторный завод», «проходная», «первая смена», — она с удовольствием повторяла в уме эти слова. Озябнув, она снова юркнула в теплую постель. Веруша подняла с подушки курчавую голову и сиплым со сна голосом спросила:
— Ты чего?
— Трамвайчики! — ответила Даша и рассмеялась от радости.
— Я тоже сперва глядела, — сонно ответила Веруша.
— Красивенькие… Идут и идут! И все в один конец! Откуда это они?
— Они тут, рядом, ночуют, в трамвайном парке…
Едва договорив, Веруша заснула, а Даше представился парк с развесистыми деревьями. Ветви у деревьев лапчатые, тихие, а под ветвями стоят трамвайчики — ночуют! Все это вместе называется «трамвайный парк»…
Две постели пустовали: соседки не вернулись с ночной смены. Сережки лежали рядом на тумбочке и блестели. Вчера Веруша купила одинаковые — себе и Даше. Такой уж повелся у подруг обычай со школы, с колхоза— все покупать вместе: Веруше кофточку — и Даше кофточку, Веруше серьги — и Даше тоже. Теперь Веруша была рабочая, а Даша — еще «приезжая из колхоза», еще не принятая, денег у Даши было в обрез, и Веруша снаряжала ее из своих. Для первого выхода на завод купила голубые сережки, в цвет глазам. Даша потрогала их, опять тихонько засмеялась, и вдруг в сердце словно укололо: «В кино хожу, сережки покупаю, а мама, видно, вечером опять от глаз хоронилась в овчарне— плакать… Нюшка да Люшка по годам не помощницы, да и сноровка у них не моя. Забаловали мы с мамой девчонок! Теперь не наплакаться бы с ними. Спят, поди, еще и печку не затопляют? А я тут! В городе, на заводе!» И снова она засмеялась от удивления и радости.
Повесть посвящена одному из эпизодов Сталинградской битвы — эвакуации по реке раненых. На волжском санитарно-транспортном судне пересекаются судьбы врача Катерины Ивановны и раненого лейтенанта-танкиста Антона, прозванного друзьями по танковой школе «командармом» за прирожденное умение руководить. Повесть автобиографична и почти документальна: сама Галина Николаева (настоящая фамилия — Волянская) по первой профессии и по призванию — врач, пятнадцать лет проработала по специальности и с июля 1942 г.
Сборник прозы Галины Николаевой содержит рассказы, написанные на протяжении всей ее творческой жизни. Рассказ о Великой Отечественной войне «Гибель командарма» является одним из классических произведений советской военной прозы. Оригинальны и «Рассказы бабки Василисы» с их народным языком и эмоциональной насыщенностью, а в поэтическом «Нашем саде» представлен своеобразный сплав публицистики, выразительных описаний природы, размышлений о жизни и искусстве. В сборник включены четыре рассказа писательницы, которые при ее жизни не были опубликованы: «Любовь», «Москвичка», «Детство Владимира», «Тина».
Василий подвинул к себе тарелку, обвел сидящих медленным твердым взглядом и сказал:— Ну, рассказывайте, как в колхозе?— Да что в колхозе… Землю остудили — не навозят второй год… Я сам-то в МТС работаю, а здесь люди никак дело не наладят, — ответил Степан.Они говорили о колхозных делах, и как будто все шло по порядку, только глаза у всех троих были остановившиеся да Авдотья то и дело замирала на полуслове.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.