Битва в Арденнах - [78]
— Да, мне кажется, правила получения свидетельств позволяют подобное.
Мак-Карти безжалостно сломил сопротивление всех бывших обвинителей и поднял на смех сенаторов, имевших отношение к следственной комиссии. Наконец, после иронического замечания о дебилизме всех американских судей, участвовавших в процессе над эсэсовцами в Дахау, он потребовал освидетельствования всех американских офицеров на детекторе лжи.
Потом Мак-Карти повторил то же самое требование применительно к сенатору Болдуину и безжалостно терзал немолодого уже чиновника, пока последний не поставил вопрос о детекторе лжи на голосование перед сенатской комиссией по вооруженным силам, где это предложение и было отвергнуто. Пришло время для Мак-Карти применить прием, который впоследствии станет важной частью его политического репертуара, — демонстративный уход.
20 мая Мак-Карти выдвинул заявление о том, что армия пестует садистов и что Болдуин намеренно покрывает американских военных. У Болдуина есть личные причины скрывать правду. С этими словами МакКарти с важным видом дотронулся до набитого чемоданчика на своем столе, как будто он полон секретных документов, которые раскроют всю правду.[76] А он, МакКарти, не собирается более участвовать «в этом фарсе, в этой намеренной и очень умной попытке обелить военных, за которую Болдуин должен понести уголовную ответственность». Он выходит из состава комиссии!
В последовавшем за этим заявлением беспорядке только один человек догадался проследовать за сенатором — журналист «Нью-Йоркера» Ричард Ровер. Он спросил Мак-Карти, почему тот так взволнован. В ответ сенатор снова дотронулся до своего набитого чемоданчика.
— Вот эти документы скажут сами за себя, — ответил он и показал Роверу, какой увесистый у него чемоданчик. — Увидев некоторые из них, вы согласитесь со мной, что речь идет об одном из самых возмутительных событий в истории этой страны.
Ровер попросил показать ему документы, но МакКарти отказался это сделать, заявив:
— Вы все увидите. Я ничего не собираюсь прятать. Хватит мне этого вшивого расследования. Я сделаю свои сведения достоянием общественности!
Расследование Болдуина шло своим чередом, но демонстрация Мак-Карти и его угроза обнародовать информацию о личной заинтересованности сенаторов Болдуина и Кефовера в подтверждении результатов суда в Дахау возымели действие. Госсекретарь по армии Кеннет Роял потерял терпение, как это случится после него со многими другими секретарями армии под натиском Мак-Карти, который на слушаниях по «делу Мальмеди» понял, что армия — замечательная мишень для нападок, на которых можно сделать себе имя. Роял приказал прекратить казни немцев, заточенных в тюрьме Ландсберг; двенадцать «убийц в Мальмеди», которых ждал смертный приговор, были спасены. Хотя до момента, когда последний эсэсовец выйдет на свободу, оставалось еще несколько лет, основа для этого была заложена именно тогда, летом 1949 года. В итоге Эверетт выиграл, а благодаря вмешательству Мак-Карти сеть убийств, предательства, интриг и шантажа, сплетенная вокруг «дела Мальмеди», оказалась распутанной.
А что же Йохен Пейпер? В феврале 1951 года большинство его товарищей по тюрьме Ландсберг вышли на свободу, и Пейперу осталось только в тысячный раз одиноко перебирать в памяти события той третьей недели декабря 1944 года. В начале зимы 1952 года он сидел перед пузатой печкой и писал длинное страстное письмо своим бывшим товарищам, которое будет без его ведома использовано новообразованным Обществом взаимопомощи СС для привлечения к его делу внимания в очередной раз. Пейпер описывал свои воспоминания о годах войны, которые казались ему «полетом Икара по солнечному небу». Все закончилось, но Запад должен помнить, что тела мертвых эсэсовцев стали баррикадой на восточном рубеже против той угрозы, которую представляют для европейской культуры славянские орды. Он писал:
«Не забывайте, что именно в рядах СС полегли первые европейцы… Европейская идея — единственная политическая идея, за которую следует сражаться. Никогда еще мы не были столь близки к реализации этого идеала. Давите ложь, бейте клеветников, помогайте соседям и вдовам погибших на войне… Только если мы сумеем вернуться к простым ценностям… и вытащим добродетель из нищеты, только тогда все снова сдвинется с мертвой точки и мы сможем воздвигнуть барьеры, которые понадобятся нам в тот день, когда хлынет черный поток.
Во время войны наши дивизии считались самыми стойкими в трудных ситуациях. В тюрьмах всего мира мы доказали свою твердость. Будем же надеяться, что наши дети скажут о нас когда-нибудь, что даже вдали от родины мы служили идее воссоединения и европейскому движению. Я приветствую всех, кто и в тюрьме сумел остаться свободным!»
Письмо произвело определенный эффект. Вновь вспыхнул интерес к делу бывшего полковника, которому хоть и не грозила более смертная казнь, но все же предстояло отсидеть тридцать пять лет — немыслимый для многих срок. Далеко отсюда, в Соединенных Штатах, стареющий Эверетт возобновил усилия, направленные на освобождение своего бывшего клиента, а в самой Германии влиятельные закулисные лидеры подталкивали наиболее либеральные газеты к проведению собственных расследований.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед Вами история жизни первого добровольца Русского Флота. Конон Никитич Зотов по призыву Петра Великого, с первыми недорослями из России, был отправлен за границу, для изучения иностранных языков и первый, кто просил Петра практиковаться в голландском и английском флоте. Один из разработчиков Военно-Морского законодательства России, талантливый судоводитель и стратег. Вся жизнь на благо России. Нам есть кем гордиться! Нам есть с кого брать пример! У Вас будет уникальная возможность ознакомиться в приложении с репринтом оригинального издания «Жизнеописания первых российских адмиралов» 1831 года Морской типографии Санкт Петербурга, созданый на основе электронной копии высокого разрешения, которую очистили и обработали вручную, сохранив структуру и орфографию оригинального издания.
Татьяна Александровна Богданович (1872–1942), рано лишившись матери, выросла в семье Анненских, под опекой беззаветно любящей тети — Александры Никитичны, детской писательницы, переводчицы, и дяди — Николая Федоровича, крупнейшего статистика, публициста и выдающегося общественного деятеля. Вторым ее дядей был Иннокентий Федорович Анненский, один из самых замечательных поэтов «Серебряного века». Еще был «содядюшка» — так называл себя Владимир Галактионович Короленко, близкий друг семьи. Татьяна Александровна училась на историческом отделении Высших женских Бестужевских курсов в Петербурге.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.