Битва судьбы - [9]

Остроухий встал, развернул свиток, что до этого держал в руке. С шуршанием закачалась на шнурке печать-герб Эрина – дубовый лист и солнечный диск на нем.

– Могущественный правитель Эмайн Махи, Бран Венценосный, с прискорбием сообщает, что бесчинства и беззакония одного из подданных Северинского княжества переполнили чашу терпения его. И посему просит князя Владигера, как старший брат любимого младшего, выдать ему сего злодея, – легкий ветерок шепота пробежал по залу. Назвать правителя «младшим братом» означает посчитать его ниже себя, предъявить претензии на сюзеренитет над «младшим» родичем. Владигер стиснул зубы, но промолчал. Что может маленькое княжество, измученное долгой войной, противопоставить могучему западному соседу? Пришлось проглотить обиду.

– А именно, – продолжил посол, – мага Родомиста из Северина, по прозванию Башенный Ворон, который с сегодняшнего дня объявляется врагом государства Эрин, государя Брана лично и клана Плавающих во Мраке. Дано в день Ястреба месяца Оленя года Сокола, три тысячи восемьсот сорокового от Творения. Государь Бран, Эмайн Маха.

Когда посол прочел дату, мало кто в палате сдержал удивление. За сутки послание преодолело более чем пятьсот пятьдесят верст. «Не иначе, как на драконе летели. Чтоб им всем под землю провалиться, Остроухим этим», – думал князь, выдерживая достойную правителя паузу.

– Мы выслушали, что пишет нам брат наш, могучий Бран, да будет Сила его неисчерпаема. Но печалью полнится сердце наше, ибо нет мага, рекомого Родомист, в пределах владений, нам подвластных, – князь не любил произносить речи, но, когда надо, мог блеснуть красноречием. – Несколько дней назад покинул сей маг город Северин, оставив нас без мудрого советника. Не занято место княжеского мага около нашего трона, как может это видеть благородный Фингар.

– Это печально. Но, надеюсь, могучий князь не откажет нам в помощи? Ведь обида, нанесенная государю, есть обида всего Эрина, и посему не можем мы, верные слуги повелителя, стерпеть такого. – Фингар произносил слова медленно и вкрадчиво. – Если же князь откажет в помощи, то государь Бран посчитает, что злоумышленник действовал заодно с правителем Северина...

– Ты забываешься, посол! – прервал князь витиеватую речь. – Ты обвиняешь меня в злоумышлении на твоего государя?

– Нет, – Остроухий чуть смешался. – Но если могучий князь не поможет в поисках преступника, то государь Бран может понять это как недружественный шаг и будет действовать соответственно, – теперь посол говорил жестко, почти угрожающе.

– Я понял вас, благородный Фингар, – князь отвечал, а мысли метались испуганными мошками: «Откажу – тогда война. И они сомнут нас за несколько дней. К тому же, без мага. Куда он делся, жаба его задери?» – Как только мне будут предоставлены доказательства, что маг Родомист злоумышлял на брата нашего Брана, да сияет вечно его Дар, я окажу вам посильную помощь в поимке преступника.

– Князь сомневается в словах моего повелителя?

– Нет, но правитель должен защищать подданных, в том числе, и от подозрений. Если Родомист преступник, то лишится моей защиты, если же здесь какая-то ошибка, то я буду оберегать его до последнего.

– Речи, достойные правителя, – Фингар вежливо поклонился. – Требование князя справедливо. Доказательства будут представлены завтра, – посол вновь опустился на колено. – Благородный князь позволяет удалиться?

– Позволяет, – спокойно ответил Владигер, хотя внутри все кипело от злости. – Жду вас завтра, в это же время.

Лишь когда дверь за Остроухим закрылась, правитель Северина дал волю гневу. Нет, князь не кричал, не топал ногами, что не к лицу правителю. Он просто отдавал приказы ледяным голосом. И опытный служилый люд забегал, зашевелился ужами на муравейнике:

– Старший воевода Мстислав? Два полка к западной границе. Скрытно, ночами... Что? Оголим северную границу? По донесениям воеводы Ратана, Длиннорукие разбиты, и не нападут до весны... Полки не готовы? Вы давно не сидели в порубе, воевода? Быстро выполняйте! – кованые сапоги загрохотали по полу, и важный, грузный, как медведь, воевода, исчез с прытью, достойной резвого юноши. – Старший над гонцами Горыня? Почтового сокола в Старгород. Пусть пригласят мага Летозара ко двору. Ввиду исчезновения Родомиста ему предлагается чин княжьего мага, – огромный, соответствующий размерами имени глава гонцов удалился быстрым шагом. – Боярин Пустозвон? – тихий, тщедушный, похожий на сухую былинку, боярин, что ведает в княжестве «красной ложью», соткался перед князем, словно из воздуха. – Готово ли посольство, в Завалье, к князю Руевиту? Хорошо... А в Тускулум, к принцепсу Марку? Очень хорошо. Пусть отправляются немедленно. Времени мало. Остроухие ищут любой повод, чтобы напасть... Война неизбежна, – князь вздохнул. – А теперь оставьте меня одного.

С шуршанием и говором бояре и дьяки покинули помещение, и в нем воцарилась тишина, столь редкая в приемной палате.

Старик

«Магическая охота – это не шутки. Правитель Остроухих, да проклянет его Творец, оказался догадлив. Маги в Эмайн Махе всполошились, еще как! Целую ночь, наверняка трудились, дабы накинуть ловчую сеть на Северинское княжество. Такая сеть поможет поймать мага, даже если он сидит тише мыши и никак себя не проявляет. Но ничего, – думал Родомист, прохаживаясь по тесному домику Хорта, – не на того напали. Не зря над моей головой вот уже тридцатый год ярко сияет синее пламя Дара. Дара заработанного, а не врожденного!»