Битва под Эль-Аламейном. Поражение танковой армии Роммеля в Северной Африке - [34]
Для того чтобы ввести противника в заблуждение средствами радиоигры, связисты 8-й армии продолжали обмениваться сообщениями с местом расположения тренировочного лагеря 10-го корпуса даже после того, как корпус покинул этот участок. Кроме того, в 8-й армии часто изменяли частоты и позывные, а долгие периоды молчания в эфире сменялись отправлением тренировочных сообщений.
Для того чтобы предотвратить утечку информации через агентов противника, всем, кто был знаком с планами наступления, запрещалось покидать расположение 8-й армии. Офицерам полков, в отличие от командного состава, план не сообщался вплоть до 21-го числа, а солдатам в подразделениях вплоть до 22 пли 23 октября. Было устроено, чтобы среди уезжавших незадолго до 23 октября в краткосрочные отпуска военнослужащих были только те, чье участие в операции не предусматривалось планом. В первых числах октября вся армия получила сухой паек на несколько дней; на это же время были прекращены поставки свежих продуктов с баз дельты. Это было сделано для того, чтобы перевод армии на сухой паек в конце октября не вызвал подозрение в штабах противника. 6 октября Монтгомери издал приказ, строго запрещавший допуск на территорию расположения 8-й армии посторонних без его личного разрешения.
Чтобы предотвратить утечку информации через пленных, патрулирование передовых позиций поручалось только тем подразделениям, которые стояли на передовых позициях. Военнослужащим инженерных частей, которые видели масштабы приготовлений, не разрешалось проводить рекогносцировку минных полей, которые им предстояло разминировать. Даже в день начала операции было запрещено появляться на передовой с картами планов наступления.
Притом что движение военного транспорта было резко ограничено на северном участке фронта, оно было весьма интенсивным на юге, чтобы создать у противника иллюзию, будто главный удар будет нанесен именно здесь. На восточной окраине Мунассиба были сооружены плохо замаскированные ложные артиллерийские позиции, дальше на юге располагались ложные полевые склады и пункты управления войсками. Ложные водопроводные линии с насосными станциями вели к ложным коллекторам воды в 4 милях к востоку от Самакет-Габаллы. Работы начались 26 сентября и продвигались такими темпами, что можно было предположить их окончание только в начале ноября. Когда 10-й корпус начал выдвижение на исходные позиции, то вначале, днем, он двинулся на юг, в ближний тыл 13-го корпуса. Выдвижение на позиции развертывания 10-го корпуса перед наступлением было начато 18 октября и закончено на рассвете 23 октября.
Все приготовления были тщательно завершены. Но материальная подготовка пропала бы даром, если бы войска не были приведены в боевую готовность. Этому вопросу Монтгомери лично уделял первостепенное внимание. Изменения в командовании коснулись не только высших эшелонов; чистка прошла и в среднем звене. Командующий армией производил на всех большое впечатление своей неординарной личностью и необычным головным убором. 14 сентября он отдал специальный приказ о моральном состоянии войск, подчеркнув, что не только физическая, но и моральная подготовка делают из солдат закаленных и упорных бойцов. 6 октября был издан еще один приказ о командовании и руководстве войсками. В приказе было подчеркнуто, что солдат никогда не должен сдаваться в плен. Нет сомнения в том, что в армии царило настроение уверенности в победе и решимость воевать до конца, которые усиливались по мере приближения срока начала наступления, хотя чувства солдат и офицеров были разными в разных соединениях и у отдельных людей. Самый высокий моральный дух был у солдат хайлендерской дивизии. Они горели желанием отомстить за Сен-Валери, и это был первый случай столкнуться с противником на поле боя после падения Франции. Им отдавали предпочтение с самого прибытия, ибо это были сливки шотландского воинства. Австралийцы находились на фронте бессменно с середины июля, но до этого дивизия практически не принимала участия в боевых действиях, так как ее сменили в Тобруке перед началом операции «Крусейдер». Бойцы дивизии были закалены, и в дивизии царил высокий боевой дух. Новозеландцам также посчастливилось не участвовать в летних боях у Газалы. После операции «Крусейдер» они были до мартовского отступления отведены с фронта в тыл. После этого провели несколько неудачных боев, но все они были уже закаленными, понюхавшими порох ветеранами, за исключением бригады Карри, которая еще не была обстреляна, хотя 3-й гусарский полк побывал в бою, но это было еще до падения Крита. 1-я южноафриканская дивизия участвовала в боях у Газалы, но практически не принимала участия в крупных операциях. С тех пор как южноафриканцы прибыли в пустыню после впечатляющего победоносного перехода из Кении в Аддис-Абебу, они редко участвовали в настоящих сражениях. Они бессменно находились на фронте у Эль-Аламейна с первых чисел июля и были не такими свежими, как хотелось бы. 4-я индийская и 50-я дивизии были ветеранами пустыни, но их не стали привлекать к главному удару наступательной операции, так как они еще не оправились от потерь, понесенных летом. 44-я дивизия вообще была несчастливой. С момента прибытия на театр войны ее так и не сумели «настроить» на крупную операцию. Атаки, предпринятые ее 132-й и 131-й бригадами, закончились очень неудачно. Дивизия потеряла 133-ю бригаду, и теперь ей предстояло играть вспомогательную роль в составе 7-й бронетанковой дивизии.
