Битва на Волге - [2]
— А через два дня, — сказал один из присутствующих участников, с глубоким шрамом на левой щеке, — полк нашей 112-й дивизии под командованием капитана Асеева и не помню какой по номеру полк дивизии Родимцева предприняли штурм кургана. Мы вышибли отсюда фашистов. Заставили отступить…
Рядом стоит майор-танкист. На груди его два ордена Красной Звезды и множество медалей.
— Семнадцатого сентября, — говорит он, — пришла на курган наша танковая бригада.
— А через день сменили остатки 112-й дивизии, — добавляет стоящий поодаль старший сержант, кавалер орденов Славы. — Я из дивизии генерала Горишного.
— И нам пришлось выбивать немцев с кургана, — вступает в разговор пожилой широкоплечий мужчина в вылинявшей гимнастерке, без знаков различия, с орденом Красного Знамени. — В пять часов утра 21 сентября, как сейчас помню, мы вступили в бой за Мамаев курган.
— А вы из какой дивизии? — поинтересовался я.
— Из сибирской, генерала Батюка… Слыхали? — не без гордости спрашивает он.
— А как же!..
И вот начались воспоминания участников о беспрерывных атаках и контратаках… Бои за Мамаев курган шли сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь и почти… январь 1943 года. В морозное утро 26 января на северо-западном склоне Мамаева кургана произошла историческая встреча войск Донского фронта, наступавших с запада, с войсками 62-й армии, наступавшими с востока.
В те февральские дни 1963 года, когда встречались участники битвы, Мамаев курган едва только обозначался как будущая строительная площадка под грандиозный памятник-монумент героическим защитникам Сталинграда. Тогда в мастерской скульптора Евгения Вучетича зарождались еще пока в глине будущие скульптурные группы памятника.
С каждым последующим годом, отдалявшим события великой битвы у Волги, становилось все меньше в городе примет ожесточенных боев.
Сейчас лишь единственный каменный «скелет» мельницы напоминает нам о былых ожесточенных сражениях в городе. Эта мельница, что имела номер 3, стояла неподалеку от Волги. В сентябрьских и ноябрьских боях здесь был командный пункт 7-й стрелковой роты 42-го гвардейского полка легендарной дивизии генерала Родимцева. Во время боев мельница была превращена в развалины. Эти руины сохранятся навечно как исторический памятник. В настоящее время у руин мельницы (их оставили в неприкосновенности) строится здание музея-панорамы «Сталинградская битва».
Особенно много следов былых боев оставалось на склонах легендарного Мамаева кургана: на одном квадратном метре земли до полутора тысяч мин и осколков от бомб и снарядов.
Сегодня с проспекта Владимира Ильича Ленина у подножия кургана берут начало ступени грандиозного памятника-ансамбля, воздвигнутого в честь героев великой битвы. От площадок памятника к вершине кургана ведет широкая каменная лестница. По обе стороны ее словно в почетном карауле стоят пирамидальные тополя. В молчаливой торжественности идут нескончаемым потоком, устремляясь вверх, люди… Медленно проходят мимо скульптуры «Стоять насмерть», мимо скульптуры «Скорбь матери», олицетворяющей самое страшное в жизни— гибель родных детей… Параллельно лестнице — словно полуразрушенные стены городских зданий, с барельефами бойцов и эпизодов уличных схваток. Надпись на стене: «Автомат на шее, десять гранат под рукой, отвага в сердце. Действуй!..» И подпись: «Командарм 62-й В. Чуйков». Это была одна из главных заповедей для защитников, обученных науке городского боя. Величественный памятник-ансамбль венчает грандиозная скульптура женщины, олицетворяющей Родину, с мечом возмездия в руке.
Да, он величественно-торжествен, этот мемориал Сталинградской битвы… Может, в чем-то щедро-торжествен… Глядишь на него и невольно задумываешься. Вспоминаются суровые лица людей, которые тут сражались и верили в победу. Да, помнить их надо всем ныне живущим, а нам, очевидцам тех великих событий, надо торопиться запечатлеть их подвиг для истории. Что поделаешь, время идет, и нас с каждым годом становится все меньше и меньше. Тем, кто воевал в Сталинграде безусыми юнцами, давно уже минуло полвека…
После «круглых» юбилейных торжеств — 20-, 25- и 30-летия — и многочисленных встреч с участниками как бы невольно возвращаешься в прежние боевые годы и тебя посещает прежняя юность, но… память… На нее уже нельзя положиться уверенно. Стираются впечатления, как карандашные заметки на истрепанном с годами блокноте, расплываются и исчезают бесследно фамилии боевых товарищей и былые боевые эпизоды. Мы сопротивляемся неумолимому бегу времени, не хотим смириться с провалами в памяти… И чтобы вернуть утраченное, роемся в исторических документах, пристрастно допрашиваем фронтовых друзей, жадно и придирчиво перечитываем беглые заметки на клочках бумаги и в записных книжках.
В моем небогатом «личном архиве» есть несколько блокнотов и фронтовая карта того периода войны, когда мы перешли в контрнаступление под Сталинградом. Она мне особенно дорога, как подлинное свидетельство того времени и моего личного участия в Сталинградской битве. Карта исчерчена красными и синими условными знаками командирской «премудрости», означающими решения на боевые действия. Всматриваюсь в потускневшие от времени стрелки, овалы, кружочки, тактические значки, и они заставляют меня вспоминать о многом забытом…
Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году. Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году.Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.Никто из них не думал о войне, как о романтике, где можно отличиться легко и просто.
Писатель Геннадий Иванович Гончаренко встретил войну на границе командиром пулеметного взвода. В тяжелые для нашей Родины годы он участвовал в сражениях у Волги и Сталинграда заместителем командира стрелкового полка. Об этих событиях им написан роман-дилогия «Годы испытаний», вышедший в 1956 году. Все, что увидено и испытано двадцатилетним лейтенантом, нашло свое отражение в его творчестве, посвященном сверстникам — героям солдатских подвигов.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В первые же дни Великой Отечественной войны ушли на фронт сибиряки-красноярцы, а в пору осеннего наступления гитлеровских войск на Москву они оказались в самой круговерти событий. В основу романа лег фактический материал из боевого пути 17-й гвардейской стрелковой дивизии. В центре повествования — образы солдат, командиров, политработников, мужество и отвага которых позволили дивизии завоевать звание гвардейской.
Полк комиссара Фимки Бабицкого, укрепившийся в Дубках, занимает очень важную стратегическую позицию. Понимая это, белые стягивают к Дубкам крупные силы, в том числе броневики и артиллерию. В этот момент полк остается без артиллерии и Бабицкий придумывает отчаянный план, дающий шансы на победу...
Это невыдуманные истории. То, о чём здесь рассказано, происходило в годы Великой Отечественной войны в глубоком тылу, в маленькой лесной деревушке. Теперешние бабушки и дедушки были тогда ещё детьми. Героиня повести — девочка Таня, чьи первые жизненные впечатления оказались связаны с войной.
Воспоминания заместителя командира полка по политической части посвящены ратным подвигам однополчан, тяжелым боям в Карпатах. Книга позволяет читателям представить, как в ротах, батареях, батальонах 327-го горнострелкового полка 128-й горнострелковой дивизии в сложных боевых условиях велась партийно-политическая работа. Полк участвовал в боях за освобождение Польши и Чехословакии. Книга проникнута духом верности советских воинов своему интернациональному долгу. Рассчитана на массового читателя.
«Он был славным, добрым человеком, этот доктор Аладар Фюрст. И он первым пал в этой большой войне от рук врага, всемирного врага. Никто не знает об этом первом бойце, павшем смертью храбрых, и он не получит медали за отвагу. А это ведь нечто большее, чем просто гибель на войне…».