Битва на Липице - [71]
А навстречу «божьим дворянам» шли новгородские и псковские полки. Русские князья и воеводы сами искали встречи с врагом. Хотя изначально все пошло не так, как планировали. Магистр знал от разведчиков о том, что русские на подходе, и быстро развернул войско в боевые порядки. Главной ударной силой была тяжелая конница меченосцев, а пешее ополчение ливов и лэттов выполняло вспомогательные функции. Волквин решил атаковать русскую рать на марше и двинул вперед свое воинство.
Дозорная служба у псковичей и новгородцев была поставлена из рук вон плохо, потому что ничем иным успех крестоносцев объяснить нельзя. Мощный удар рыцарской кавалерии смял передовые части русских. Князья и воеводы просто не успели перестроить войска из походного строя в боевой и стали поспешно отступать. Когда же подоспела пехота крестоносцев и ударила по русским полкам, отступление превратилось в беспорядочное бегство. Меченосцы прорубились к стягу Всеволода Мстиславича, изрубили гридней охраны и захватили знамя. Воодушевленные успехом, братья-рыцари пошли вперед, сметая все на своем пути, и вскоре отбили у врага еще два стяга. Магистр торжествовал победу и велел добить разбитого противника. Русских преследовали две версты, но закончилась эта погоня совсем не так, как рассчитывал магистр. Пешие ливы и лэтты безнадежно отстали, и тяжелая конница оказалась без поддержки пехоты. Поэтому в данной ситуации рыцари не рискнули продолжать атаки. Это дало возможность Владимиру Псковскому и Всеволоду беспрепятственно перевести войска через оказавшуюся на их пути речку, укрыться за водной преградой и привести в порядок свою потрепанную рать.
В короткий срок это удалось сделать. Полки встали плотным строем, а вдоль берега заняли позиции стрелки. И вовремя, потому что к «божьим дворянам» наконец подошла отставшая пехота. Вот ее магистр и бросил против русских. Однако ливы и лэтты так и не сумели перейти речку, поскольку новгородские и псковские лучники встретили врага таким ливнем стрел, что они были вынуждены отступить. Несколько раз Волквин бросал свою пехоту вперед, и несколько раз она откатывалась назад. Когда магистр в очередной раз погнал в бой ополченцев, то они не выдержали и обратились в бегство. Видя, что пехотинцы разбегаются в разные стороны, в атаку через реку устремились рыцари. Им тоже не повезло. Выпущенные из самострелов тяжелые стрелы пробивали щиты и доспехи, поэтому меченосцы, не желая искушать судьбу, отступили следом за своей пехотой. На противоположном берегу осталась лишь сотня рыцарей вместе с магистром. Но князья запретили своим ратникам переходить реку, поскольку солнце клонилось к закату и начинало смеркаться. Лишь некоторые удальцы перебирались на противоположный берег и вступали в бой с крестоносцами. Схватки прекратились сами собой, когда наступила ночь.
Удивительно, но потери русских оказались невелики. «Божьи дворяне» радовались, что «при такой малочисленности, перебили до пятидесяти человек русских, захватили их оружие, добычу и коней» (с. 192). Генрих Латвийский пишет о том, что крестоносцы потеряли всего двух человек – некого рыцаря Генриха Боревина и одного лэтта, но такая чудесная цифирь вызывает определенные сомнения. По крайней мере, в том, что касается местного ополчения. И хотя Генрих Латвийский старается преподнести это столкновение как несомненную победу магистра, однако сам же себя и опровергает. Потому что главным итогом сражения, по мнению крестоносцев, было то, что они, «будучи столь малочисленны, спаслись от такой массы русских» (с. 192). Именно спаслись, а не победили!
Сам бой проходил достаточно сумбурно и неорганизованно. Генрих Латвийский оставил очень интересное описание того, как проходила переправа воинства Волквина через реку: «кто только из ливов и лэттов ни доходил до холмика у реки, все, увидев численность русского войска, тотчас отступали назад, как будто получив удар дубиной в лицо, и, повернув тыл, бросались в бегство. И бежали они один за другим, видя летящие на них русские стрелы, и наконец все обратились, в бегство» (с. 191). Если же исходить из того, что магистр быстро увел своих людей с поля боя, то ни о какой победе «божьих дворян» речи не идет. Братья-рыцари просто разъехались по своим замкам.
Но об этом знали и русские, поскольку в течении трех дней оставались на своих позициях, безнаказанно разоряя и опустошая окрестности. А когда грабить стало нечего, пошли дальше и вторглись в земли Идумеи, где Владимир Мстиславич когда-то был судьей. И здесь князь исполнил свое старое обещание, которое дал священнику Алебранду. А сказал он ему, как мы помним, следующее: «Надо будет мне, Алебранд, поуменьшить богатство и изобилие в твоем доме». Вот в течение нескольких дней княжьи люди «поуменьшили» достаток священника. В окрестностях перебили всех мужчин, женщин и детей увели в плен, а урожай сожгли.
Сын Владимира Мстиславича, Ярослав, предпринял попытку захватить замок Венден. Ничего путного из этой затеи не вышло, поскольку Венден был мощнейшей крепостью. Бездарно потеряв под его стенами целый день, Ярослав вернулся к отцу в Идумею. К этому времени «божьим дворянам» стало стыдно прятаться в своих замках, и они решили снова дать бой врагу. Магистр Волквин в очередной раз собрал своих рыцарей и атаковал передовой русский отряд. Противник боя не принял и отступил на соединение с главными силами.
«Кто с мечом к нам придет – от меча и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля» – эти слова Александра Невского доказаны всей нашей историей. России пришлось пережить множество войн, многие народы и государства пробовали русских на прочность, но Русь устояла. Однако есть войны, оказавшие большее влияние на формирование народного духа, о которых память сохранилась на века, но есть и забытые сражения, воспоминания о которых в памяти народной не сохранились. И тем не менее каждая битва прошлого имела свое влияние на наш менталитет, нашу государственность и нашу историю. Книга рассказывает о ста самых важных битвах в истории Средневековой Руси.
Первой Пунической войне суждено было навсегда остаться в тени второй войны Рима с Карфагеном. Морские битвы при Милах и Экноме, грандиозные сражения на суше при Панорме и Баграде оказались забыты на фоне блестящих побед Ганнибала при Треббии, Тразименском озере и Каннах. Несмотря на это, Первая Пуническая была одним из самых масштабных военных противостояний Древнего мира, которое продолжалось двадцать три года. Недаром древнегреческий историк II века до н. э. Полибий говорит ясно и недвусмысленно: именно Первая Пуническая является наиболее показательной войной между двумя сверхдержавами Античности. Боевые действия этой войны развернулись в Сицилии и Африке.
«Бич Божий» – так прозвали викингов в Западной Европе, залитой кровью и разоренной варяжскими набегами, ужасавшейся жестокости и жадности северных варваров. На славянских землях норманны пытались действовать так же – огнем и мечом. Но здесь нашла коса на камень.Как били варягов наши князья Буривой и Гостомысл? Почему разбойник Рюрик смог захватить власть, а восстание Вадима Храброго было потоплено в крови? Сколько продержалось на Руси норманнское иго и как викинги растворились в славянском море, из захватчиков превратившись в наемников на службе русских князей?Отвечая на самые сложные вопросы, эта книга доказывает: норманны были не «создателями русского государства», а бандитами и поработителями и вся начальная история Руси – это история борьбы против Варяжского Ига, завершившейся полной победой славян!
Исход Второй Пунической войны навсегда изменил Античный мир, а значит, и пути развития нашей цивилизации. Этот конфликт интересен тем, что впервые боевые действия развернулись одновременно на нескольких фронтах, на огромной территории – в Италии, Испании и на Сицилии. На поле сражения сошлись два лучших полководца эпохи – карфагенянин Ганнибал и римлянин Сципион Африканский. Но о них написано немало книг. В данной работе представлены военные биографии других полководцев Второй Пунической войны: неоднозначного военачальника Гая Фламиния, чей образ римские историки изрядно очернили, Марка Клавдия Марцелла, который взятием Сиракуз ликвидировал фронт на Сицилии, и Гасдрубала, незаслуженно оказавшегося в тени его старшего брата – Ганнибала.
За исключением Великой Отечественной войны, монгольское нашествие – пожалуй, самая страшная и кровавая страница в нашей истории. В XIII веке случилась катастрофа, последствия которой сказываются до наших дней. Мощнейшая держава, которой в то время являлась Владимиро-Суздальская Русь, чья культура вознеслась на невиданную высоту, а дружины могли «Волгу вёслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать», рухнула в течение трёх месяцев под копыта монгольских орд. Не только для простых людей того времени, но и для элиты, как духовной, так и светской, подобное крушение основ, казавшихся незыблемыми, требовало переосмысления и понимания.
Наша древняя история стала жертвой задорновых и бушковых. Историческая литература катастрофический «желтеет», вырождаясь в бульварное чтиво. Наше прошлое уродуют бредовыми «теориями», скандальными «открытиями» и нелепыми мифами.Сколько тысячелетий насчитывает русская история и есть ли основания сомневаться в существовании князя Рюрика? Стало ли Крещение Руси трагедией для нашего народа? Была ли Хазария Империей Зла и что ее погубило? Кто навел Батыя на Русскую Землю и зачем пытаются отменить татаро-монгольское Иго?Эта книга разоблачает самые «сенсационные» и навязчивые мифы о Древней Руси – от легендарного князя Руса до Дмитрия Донского, от гибели Игоря и Святослава до Мамаева побоища.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.