Битва на Калке - [9]

Глава третья Первый конник

Приблизившись к пастбищу, Данила обогнал Григория и первым подошел к группе боевых коней, рядом с которой обреталось несколько ратников. Ратники при ближайшем рассмотрении больше походили на отроков, как называли в древности вполне созревших для тяжелой физической работы подростков. Судя по всему, сообразил Григорий, этот молодняк старшие витязи в качестве шефства заставляли пасти коней, таскать тяжести и делать всякую черную работу, которую сами делать не хотели. В общем, местные деды припахали салаг. Забубенный решил, что дедовщина стара как мир. Армия, она и в древней Руси армия. Видимо, если копнуть глубже и отвлечься от расовых различий, законы людские везде одинаковы. А человек вообще не меняется в своей жизни. Если бы у него не было зеркала, то он бы и не узнал, что стареет.

Данила поманил пальцем одного из отроков, широкоплечего детину, что был ростом не ниже самого Григория, который и сам мог здесь сойти за богатыря.

— Внимай, Изяслав.

Детина отошел от коней и приблизился к ним.

— Этот неизвестный муж с нами в Чернигов поедет, — он, не стесняясь, указал пальцем на механика-новатора, — Воевода велит стеречь его как зеницу ока. Если что, ты в ответе будешь. А Черняй и Митяй тебе послужат подмогой.

Широкоплечий Изяслав молча кивнул. На его скуластом лице отразилось служебное рвение. «Сообразительный отрок, хотя и туповат на вид», составлял мнение о своих новых конвойных Забубенный.

— Идти далече, так что усадите его на Савраску, что везет копья. Руки не связывай, если что, руби голову. Воевода велит так. Вот только свезет ли Савраска столько? — шутливо поинтересовался у отрока Данила.

Изяслав бросил взгляд через плечо на здоровенную белую лошадь, что паслась в десяти шагах, смерил взглядом Григория и тоже усмехнулся. А затем выдал свое заключение.

— Тяжело конечно ей будет. Старовата. Но Савраска кобыла смирная, да тяговитая. Стянет.

— Послушай, Изя, а сколько в ней лошадиных сил? — поинтересовался Забубенный, не выдержав такого оскорбительного обсуждения своих параметров, — а бензину до Чернигова хватит?

Отрок не смутился.

— Хватит. Тут уж недалече осталось, если поспешать.

— Ну, ты меня успокоил…паря, — начал заводиться Забубенный, которому надоело быть чужим среди своих, — Только я на конях никогда не ездил, так что проведи вводный инструктаж.

Изяслав, как оказалось, нисколько не обиделся.

— Ну, вы тут грузите этого, — отдал последние указания Данила, — да сами собирайтесь, выступаем скоро. А я пойду, ратников остальных разбужу, а то проспят воители.

«Да, окончательно уверился Григорий, дедовщина в древнерусской армии процветает. Интересно, а кольчуги с мечами дедам тоже молодняк полирует»?

— Тебя как кличут-то? — незлобиво поинтересовался у своего подконвойного отрок Изяслав.

Немного обалдев от такого хамства со стороны молодежи, Забубенный был как минимум вдвое старше, механик все же ответил:

— Это твою кобылу кличут, а у меня имя есть. Для тебя я Григорий Иванович Забубенный.

На это заявление о суверенитете отрок отозвался целой речью, гордой, длинной, но вполне понятной:

— По отчеству, я только своих родителей зову, да уважаемых людей. А ты пока неизвестно еще, что за птица. Может, порешить тебя придется, а ли на кол посадить. Как выйдет. Так что, извиняй, будем звать тебя покуда для простоты Григорием.

— И на том спасибо, — отозвался Забубенный, обезоруженный убийственной логикой юнца, да напоминанием про вездесущий кол, — показывай свою Савраску.

— И то дело, — Изяслав повернулся и кликнул двух других отроков на всякий случай, а Забубенному указал на здоровенную старую лошаденку, — вот она, твоя лошадь.

Приблизившись вплотную, отрок ласково пробормотал «Савраска» и погладил старушку по волосатому загривку. Лошадь даже ухом не повела, продолжая щипать траву.

— А она не глуховата? — поинтересовался Забубенный, с сомнением осматривая свой гужевой транспорт.

Лошадь только издали казалась белой, а на самом деле была обыкновенной серой масти. С жидкой гривой и кривыми, согнутыми в коленях от постоянных перегрузок, ногами. Это был явно не арабский скакун и не орловский рысак. Больше всего, эта кляча походила на недокормленного тамбовского тяжеловоза. Да и лет ей, судя по всему, было не мало. Кобыла давно вошла в пенсионный возраст, того и гляди, околеет на ходу. Впрочем, для первого раза, лучше не придумаешь.

— Есть маненько, — ответил отрок, — Да это ничего, она итак дорогу до Чернигова знает. Уж сколько лет по ней ходит взад-вперед.

— Ходит? — уточнил Григорий, — это хорошо. А какую максимальную скорость развивает это чудо природы.

— Ты, паря, и взаправду не нашенский что ли? — подивился отрок речам механика-новатора.

Забубенный вовремя спохватился и решил впредь использовать только местную терминологию, разучивая ее на ходу. Благо кругом были сплошь носители языка, а гениальный механик был склонен к изучению иностранных языков.

— Да нет, — быстро поправился он, — я хотел спросить, как быстро ходит этот коник?

— Да не шибко, — успокоил Изяслав, — Все время сзади в обозе идет. Но с норовом. Если вдруг взбрыкнет и сбросит, сразу в сторону откатывайся. Упадешь под копыта, — затопчет. Кобыла хоть и старая, а весу в ней много. Да и тяжести на себе тянет.