«Битлз» in the USSR, или Иное небо - [63]

– Само собой… Мироныч, – обернулся он к Мучнику, – давай, чего там у тебя.

Моисей Миронович вытащил из сумки две бутылки водки и две банки красной икры.

– А это, Егор Дмитриевич, – пояснил пилот, – в порядке помощи города селу, смычки то есть.

– Ну, если смычки… – Егор Дмитриевич несуетливо принял дар. – Машину сам найдешь?

– Да, не впервой.

– Ну, мягкой посадки вам тогда… Погодите-ка.

Сторож подошел к столу, по-деревенски, прижимая буханку к себе, отрезал два шмата хлеба, посыпал их солью и протянул гостям.

– Откусите, но всё не ешьте.

Якубович улыбнулся, ополовинил хлеб и положил его на полотенце. Так же поступил, недоумевая, и Моисей Миронович. Егор Дмитриевич завернул остаток хлеба в рушник, спрятал на полку и стал давать напутствия:

– Лети низко, как можешь, радары еще на пять километров, и не забудь, линия ЛЭП на юго-восток через двадцать восемь километров. Но, честно говоря, сомневаюсь я, Аркадич. Заметят вас и, не дай бог, прихлопнут.

– Думаешь? – нахмурился Якубович.

– Как муху! – подтвердил сторож и так внушительно ударил ладонью по столу, что разбудил спавшего.

Откинув лоскутное одеяло, на кровати рывком сел молодой, но очень помятый мужчина. Он посмотрел на друзей дикими глазами и неожиданно гаркнул:

– Света, где паспорт?!

– Тише, тише, Михалыч, – успокаивающе сказал ему сторож. – Все свои, пожара нет. Это машинист наш – Михалыч, – пояснил он гостям. – Самолеты на той неделе в Венгрию повезет. Твои, Леонид, кстати, «кукурузники». А пока на отдыхе, перебрал слегка.

Якубович понял, что это перст судьбы.

– Михалыч, – продолжал сторож, обращаясь к выбирающемуся из постели, – познакомься, это Леонид Аркадич, хороший человек, а это друг его, шахматист.

Михалыч потряс взлохмаченной длинноволосой головой, накинул форменную куртку с колесом и крыльями и обменялся с гостями рукопожатиями.

– Уважаемый, э-э… – решил брать быка за рога Якубович.

– Кукуцаполь Михайлович, – чуть поклонился машинист.

– Как, простите? – не поверил своим ушам Мучник. Машинист тяжело вздохнул.

– Кукуцаполь, – повторил он. – А фамилия – Костенко.

– Что ты человека в краску вгоняешь?! – напустился на Мучника Михаил Аркадьевич. – Может, у него предки из Мексики? Там бог такой был – змей крылатый.

– Змей – это Кецалькоатль, – зашипел в ответ Мучник. – Не надо меня путать! Я, между прочим…

– Змей тут ни при чем, – оборвал их новый знакомый. – Это моим папе с мамой спасибо, а также Хрущеву Никите Сергеевичу. Кукуцаполь расшифровывается, как «кукуруза царица полей».

Мучник с Якубовичем оторопело переглянулись.

– Да ладно вам, – ухмыльнулся Кукуцаполь, видя, какое произвел на них впечатление. – Зовите меня просто Михалыч. Как все.

Друзья с готовностью покивали.

– Вот что, Михалыч… – включая на полную катушку свое безотказное обаяние, начал Якубович охмурение машиниста.

– Да вы присаживайтесь, что ли, – перебил его хозяин, указывая на скамейку возле стола. – В ногах правды нет.

Мучник с Якубовичем сели, Михалыч устроился на стуле в торце.

– Чего хотели-то? – спросил он. Сторож налил всем мятного травяного чая.

– Вам когда в рейс, милейший? – спросил Якубович, сияя добродушнейшей улыбкой.

– В четверг, в ночь. А что?

– В четве-ерг… – протянул Якубович. – Жаль, жаль… Мы как раз в четверг передачу записываем… А то бы поучаствовали, по фактуре вы подходите. Но, в принципе, можно потом, после рейса, в другом выпуске…

– Что за передача-то? – глядя на Якубовича, с неприкрытым интересом поинтересовался Михалыч.

– «А ну-ка парни!» Слышали о такой?

Это он, конечно, кокетничал. Кто же не слышал о самой популярной передаче в Советском Союзе! Леонид Аркадьевич уже привык к тому, что участвовать в ней мечтают все поголовно, и нередко пользовался этим, как универсальной валютой.

– Ах, эта, – неожиданно разочарованно махнул рукой Михалыч. – Слыхал.

– И не интересно было бы поучаствовать? – удивился Якубович. – Я мог бы организовать. Я в ней сценаристом…

– Нет, – покачал головой машинист. – Не интересно. Чай у тебя, Митрич, высший класс, – обернулся он к сторожу. – Всё как рукой.

– Куку… Кукуцаполь Михайлович! – воскликнул Мучник, видя поражение напарника. – Скажите, вы музыку любите?!

– Я-то? – усмехнулся машинист. – Вот если бы вы в «Музыкальном киоске» работали… Бери гармонь, Митрич.

С этими словами он наклонился, вытянул из-под кровати за гриф большую черную бас-гитару, которая оказалась подключенной к древней радиоле «Ригонда», крутанул рукоятку громкости и заиграл хардовое начало «Smoke On The Water»*. [* «Дым над водой» (англ.) - песня группы «Deep Purple».]

Егор Дмитриевич умело поддержал его слегка частушечными руладами. Низким хриплым голосом Кукуцаполь затянул:

– We all came out to Montreaux

On the Lake Geneva shoreline…

Пел он не очень точно, но зато самозабвенно и харизма-тично. Якубович и Мучник ошеломленно смотрели на него.

– Smoke on the water And fire in the sky! –

прокричал тот в очередной раз и вновь принялся наигрывать басовый риф, тряся немытым хайром.

– Ну вот, – сказал Моисей Миронович, когда песня закончилась. – Музыку, значит, любите…

– А «Битлз»? – очнувшись, поддержал товарища Якубович. – К «Битлз» как относитесь?