Бисер для трех поросят - [74]

Но надо отдать Гришане должное, он стоически терпел экзекуцию, не предпринимая никаких попыток сопротивления, только немного прикрывал руками морду лица.

— Что здесь происходит?

В пылу баталии никто не заметил, как в незапертую за парнями из службы доставки дверь просочился Федя. Мое боковое зрение отметило деловой костюм, надетый, вероятно, по причине каких-то там строительных переговоров. Особого внимания заслуживало весьма странное выражение его физиономии. Глядя на него, почему-то тут же возникло желание построиться по росту и начать упражнения по отжиманию.

Не отвлекаясь от потасовки и продолжая орудовать по вражьим бокам прилично поредевшим букетом, я пояснила:

— Мы с Женькой Гришаню мочим! Хочешь, присоединяйся! — Наш боевой запал уже понемногу пошел на убыль, и мы нуждались в срочном пополнении свежими силами.

Но Федя не поспешил нам на подмогу. Наблюдая за действом со стороны, он осведомился таким тоном, от которого у меня окончательно опустились руки:

— Значит, так живет-поживает в матушке-России обычный ресторанный администратор?

Меня тут же перекоробило. Свершилось то, чего я боялась, — Федя попал в мою упакованную под завязку квартиру. Женька еще продолжала вяло размахивать остатками букета, а я, отбросив полысевшие ветки в сторону, собралась пуститься в длительные объяснения. Но Федя не позволил мне и рта раскрыть:

— Развлекаетесь? — пренебрежение в его голосе смешалось с издевкой. — Впредь не советую путаться у меня под ногами. У меня хватит сил и влияния разобраться со всей вашей веселой компанией.

Последние его слова прозвучали как оплеухи. Прежде чем я успела врубиться в смысл услышанного, он круто развернулся и, смерив часть гостиной и прихожую семимильными шагами, выскочил из квартиры, не потрудившись даже прикрыть за собою двери.

— Какая муха его укусила? — Женька перестала наконец измываться над мужем и взирала на меня с растерянным любопытством.

— Что за мужик? И чего это он решил с нашей компанией разбираться? — забеспокоился Гришаня.

— Это Федя, — буркнула я, как будто это могло хоть что-то ему объяснить. — Попробую догнать.

Но лифт, как назло, был занят. Пришлось бежать вниз по лестнице. Когда я, запыхавшаяся, вывалилась из подъезда, Феди уже и след простыл. Странная, однако, у него реакция на мою квартиру. Нет, я в принципе ожидала, что мой материальный достаток в какой-то степени заденет прораба за живое, но такой финт с его стороны — по-моему, перебор. Ну, да ничего! Наберу его мобильный, авось к вечеру подобреет.

* * *

— Он больше не придет. Он больше никогда не придет. — Я методично покачивалась на диване, обхватив руками подушку, которая уже битый час принимала на себя мои слезы и сопли.

Многократные попытки соединиться с Федей по мобилке натыкались на сообщение, что такой абонент не существует. Скорее всего, Федя уничтожил свою чип-карту или попросту блокировал ее через оператора.

За окнами сгущались чернильные сумерки. Женька и Гришаня суетились вокруг меня, перемешивая очередные порции валерьянки с ценными указаниями относительно моей личной жизни. В ответ на их коллективную заботу я сосредоточенно рыдала, тиская ни в чем не повинную подушку.

— Как это можно было не спросить ни его фамилии, ни адреса? — пыхтел Гришаня, подливая масла в огонь.

— А зачем мне было об этом спрашивать? — ревела я навзрыд.

— Москва слезам не верит! — всплеснула руками Женька.

— Какая еще Москва? — не понял прикола ее муж.

— Не важно, — отбрыкнулась она. — Только чем рыдать понапрасну, давай попробуем твоего Федю как-нибудь вычислить. Что мы о нем знаем?

— Он — прораб, — всхлипнула я. — Сейчас его бригада строит гостевой домик на шикарной вилле за городом. Мы с ним на этой вилле дважды переночевали. Там еще котяра непуганый. Рыжий такой, мордатый…

— Так в чем проблема? — удивился Гришаня. — Съездим завтра на эту виллу.

— Да, если б я знала, где она находится!

— Как так? Ты ж говоришь, дважды ночевали!

— Ночевали, — подтвердила я. — Но первый раз, когда мы туда ехали, я нечаянно коньяком накидалась. Ни фига не помню. Утром оказалось, что мои очки разбились. Поэтому по дороге в город окружающая действительность была полностью размыта. А вчера, найдя Женьку под моим подъездом, мы ехали на виллу глубокой ночью. За окном тьма была кромешная.

— А сегодня? Вы ведь возвращались сегодня утром по-светлому?

— Так я в спешке не успела надеть контактные линзы и снова ничего не видела.

— А чего вы на меня-то уставились? — стушевалась под нашими требовательными взглядами Женька. — Вы оба прекрасно знаете, что я страдаю топографическим кретинизмом. В трех соснах могу заблудиться. — Но, задумавшись на секунду, она добавила: — Это точно южная трасса была. И ехали мы до города минут двадцать — двадцать пять.

— Уже теплее, — обрадовался Гришаня. — Ты только не реви, Маха. Отыщу я твоего Федю в два счета. Проедусь по всем элитным поселкам южной трассы, поговорю с охраной. Где-нибудь да найдется строящийся гостевой домик и строительная бригада с прорабом Федей.

— Ты отыщешь Федю, а я подскажу, как искать пропавшие деньги.

— Деньги? Брось, искать их — гиблое дело. Лимон сто пятьдесят штук для нас со Славкой навсегда потеряны. Глеб в морге. Гросс либо тоже мертв, либо подался в бега. Попробуем, конечно, объявить его в розыск. Вдруг смерть заместителя его рук дело?