BioShock: Восторг - [85]
– У меня запасы грима заканчиваются, знаешь ли, – он взял специальный карандаш и начал красить им брови, делая их темнее. – Я просил Эндрю достать мне еще, но он вечно нудит о приоритетах импорта, о важности производства наших собственных товаров. Он что, правда ожидает, что я сам начну делать эти карандаши? Боже, ты выглядишь сегодня мужественно, Мартин… – он подкрашивал бровь и не переставал смотреть на Мартина в зеркало. Его лицо показалось Мартину еще более зловещим, чем при прошлой встрече, теперь он походил на какого-то безумного усатого мима…
«…пригласите Сандера Коэна в свой дом уже сегодня…». Запись закончилась, Сандер запустил ее вновь. «Может ли кто-нибудь еще заставить вас чувствовать…»
– Что думаешь об этой рекламе? – Коэн взялся за другую бровь, продолжая пристально смотреть на Мартина. – Ее начнут крутить сегодня вечером. Пытаюсь продвинуть мою новую пластинку. Как по мне, звучит пресновато. Нет нужного огня. Нет того чувственного жара, которым я так наслаждаюсь…
Мартин сел в деревянный стул позади Коэна, желая, чтобы он перестал прокручивать это рекламное сообщение снова и снова:
– Я думаю, это хорошо подходит для обычных людей. Звучит даже как-то по-семейному. Это хорошо, вам это нужно.
– О боже, надеюсь, это не означает, что они начнут приводить своих детей на мои представления. Я не могу представить, как смог перенести то время, когда был одним из них. Какое счастье, что это не продлилось долго.
Мартин постарался устроиться поудобнее на неудобном скрипящем стуле.
– К слову о том, как Сандер Коэн может заставить меня себя чувствовать… В записке, которую вы мне отправили, предлагалось попробовать что-то новое…
Коэн хихикнул, накрыв рот ладонью:
– Что ж, – он подмигнул и выдвинул ящик стола, вытащил оттуда две бутылки и поставил их на гримерный столик. Они были круглобокие, приплюснутые, наполненные чем-то красным. Мартин отлично знал, что это такое. Тут же Коэн выудил из нижнего ящика продолговатую черную коробку, в ней, в шелковых нишах, оказались два шприца со сверкающей жидкостью. ЕВА для активизации плазмидов. Мартин уставился на бутылки, в его горле пересохло. Они с Коэном не гнушались кокаина, неслабо напивались. Но это… Он видел сплайсеров. Некоторые из них выглядели довольными, но остальные были словно нитроглицерин, всегда готовый взорваться. Да и безобразные они. Люди, которые слишком сильно увлекались АДАМом, выглядели так, будто подцепили какую-то кожную заразу. Безумные выражения их лиц делали все только хуже. С другой стороны – только посмотрите на красное свечение, исходящее из бутылок! Вот она, сила.
– Ну? Можем мы побаловаться? – спросил Коэн, вытянув губы и комично сдвинув их в бок. – Хммм?
– Что за дьявол, – Мартин слышал свои слова словно издалека. Он понимал, что однажды попробует это. Он пробовал всё рано или поздно. Коэн приготовил шприцы. Финнеган почувствовал сожаление, что попробует в первый раз АДАМ в компании Коэна. Художник любил все доводить до крайности. После их прошлого маленького путешествия в «Аркадии», включавшего в себя танцы голышом с сатурнианцами и уговаривание мальчика-подростка стать любовником осьминога, им чудом удалось не оказаться за решеткой. Они просто были на шаг вперед констеблей.
Но Мартин очень хотел выступать на сцене. Хотя до сих пор учувствовал только в одном представлении в Восторге – в «картине» Коэна: он, Гектор Родригес, Силас Кобб и пара других ребят стояли на сцене практически без одежды в героических позах под руководством Художника. Представление это проходило для весьма небольшой аудитории. Посетители не стеснялись трогать себя в самых непристойных местах. Что там сказал Гектор вечером? «Очень может быть, что все это искусство просто кидалово».
– Теперь давай начнем, – сказал Коэн, – в этой бутылке «Спортбуст» и «Зимняя свежесть». Коктейль сплайсера. Это тебе. У меня же кое-что, что очень, очень тяжело достать – «Телепорт»! Следующую хочу попробовать ту паучью мутацию… Ну? Чего ждешь? Пей до дна! Так сказать…
Мартин сделал большой глоток из бутылки с АДАМом. Густая жидкость оказалась удивительно мягкой, хотя химический привкус все же и был, немного соленый, будто привкус крови. И потом…
Он застыл, словно кто-то пропустил электрический ток через его мышцы. Этот ток шел из генератора – головного мозга, – и растекался по всей нервной системе. Его спина изогнулась так сильно, что, казалось, сломается позвоночник.
Он повалился на пол, сотрясаясь от спазмов, борясь за каждый глоток воздуха. Волны тьмы, энергии бурлили в нем. Он чувствовал экстаз, но в то ж время ужас. Он чувствовал, что с него стягивают штаны, хотя и было ощущение, что все происходит с каким-то другим человеком.
– Престо! Укол! – выкрикнул Коэн, и Мартин почувствовал боль, когда острая игла пронзила ягодичную мышцу.
Какая-то белая вспышка заслонила его взгляд, и больше он ничего не мог видеть, словно смотря на искры сварки. Незнакомый, странный химический привкус появился во рту. Пульс барабанил в ушах. Но наконец-то пришло облегчение, чувство освобождения, словно всю напряженность смыло приливом живительной прохлады. Спустя несколько секунд он вновь мог двигаться и встал на колени.
18 июня 1815 года в лесу под Ватерлоо сошлись в смертельной схватке бывшие союзники-бонапартисты Альбер Денсво и Иоганн Кесслер. Австриец и немец. Хищник и охотник. Существо и Гримм. Первый проиграл, второй выиграл. Но сын погибшего выжил и поклялся отомстить не только убийце, но и всему его роду.И вот, уже в наши дни, детективу Нику Бёркхарту, совмещающему службу в полиции Портленда с деятельностью Гримма, поручают расследование серии жестоких убийств. Ник и его напарник Хэнк Гриффин выходят на след «Ледяного прикосновения» – международного преступного картеля, во главе которого стоят Существа.
За много столетий до того, как на Галактику обрушилась война человечества и Ковенанта, подобный конфликт вспыхнул между двумя инопланетными расами – из-за священных артефактов, оставленных могущественными Предтечами, которые исчезли тысячи лет назад. Несмотря на то что в конце концов пророки и элиты создали союз, называемый Ковенантом, с обеих сторон нашлись те, кто усомнился в этом судьбоносном единении. Эта новая глава поведает о самых неожиданных героях, начиная с группы элит, восставших против союза в дни его зарождения, до отважного пророка, угодившего в сеть интриг, – о героях мира, полного шокирующих измен и нескончаемых чудес.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Говард Филлипс Лавкрафт, не опубликовавший при жизни ни одной книги, сделался маяком и ориентиром целого жанра, кумиром как широких читательских масс, так и рафинированных интеллектуалов, неиссякаемым источником вдохновения для кинематографистов, да и само его имя стало нарицательным. Сам Борхес восхищался его рассказами, в которых место человека — на далекой периферии вселенской схемы вещей, а силы надмирные вселяют в души неосторожных священный ужас. До сих пор ежегодно выходят книги, развивающие и анализирующие наследие Лавкрафта, и «Черные крылья Ктулху» — из их числа.
Это — Свободная Зона. Город, омываемый потоками всех человеческих культур. Город на платформе, дрейфующей в атлантическом океане недалекого будущего. В мире, по-тихоньку гибнущем от экономических и экологических проблем, раздираемым террористическими войнами, это, может быть, одно из последних мест спокойствия. Вольный город Свободной Зоны. Это убежище для всех вольномыслящих и художников со всего света. Шарп — один из них. Он музыкант из старой школы, солист известной рок-группы. И он сегодня дает свой последний концерт…© ceh.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
«Красный паук, или Семь секунд вечности» Евгения Пряхина – роман, написанный в добрых традициях советской фантастики, в котором чудесным образом переплелись прошлое и настоящее. Одной из основ, на которых строится роман, является вопрос, давно разделивший землян на два непримиримых лагеря. Это вопрос о том, посетила ли американская экспедиция Луну в 1969 году, чьё собственное оригинальное решение предлагает автор «Красного паука». Герои «Красного паука» – на первый взгляд, обычные российские люди, погрязшие в жизненной рутине.
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?