BioShock: Восторг - [68]

– Да, дорогая. Нам нужна еще одна бутылка шампанского, – он не хотел больше предлагать Салливану вино. – Бренда!

Женщина, которая якобы владела «Кашмиром», а на деле была партнером Райана, поспешила к ним, обходя статую, изображавшую человека, державшего земной шар. Она широко улыбалась Райану. Лоб Бренды блестел в свете, падающем из окна, но ее слишком узкое, по мнению Райана, для женщины за тридцать, серебристое платье с глубоким разрезом вынуждало ее двигаться по ковру маленькими шажками, словно она была гейшей.

– Эндрю! – послышался ее абсурдный девичий голосок. – Что еще я могу принести вам?

– Бутылочку нашего лучшего шампанского, будь так добра.

– И, – сказал Салливан, – принесите, эм… – Он поймал на себе взгляд Райана и вздохнул: – стакан воды.

– Я лично за всем присмотрю, – мелодично отозвалась женщина. – Лично, лич-но! А после, может быть, подадим тележку с десертами!

– Да, – кивнул Райан, – это будет восхитительно. Спасибо, Бренда...

Он посмотрел на остальных. Улыбки, которые они изобразили для Бренды, тут же исчезли у всех, за исключением, как и всегда, Фишера, который, казалось, в Восторге был как в родной стихии и продолжал уверено улыбаться.

«Может быть, – подумал Райан, – я сам выдумал все это недовольство».

Но все доклады Салливана и остальных источников службы безопасности сообщали о недовольстве, существовавшем на всех уровнях общества, особенно в «Люксах Артемиды» и «Приюте бедняка», которые становились опасно переполненными. Он недооценил то число людей, которое было необходимо для основных работ по техническому обслуживанию, и не построил достаточное количество жилья. Скоро в Восторге будет больше восемнадцати тысяч душ. И не все они прибыли в город с инвестиционными фондами. Он надеялся, что множество рабочих и строителей найдут свой путь из убогих трущоб. Найдут способ развиваться, найдут вторую работу, начнут инвестировать – тот путь, который избрал бы он, находясь в их положении. Все громче становились слухи о том, что последователи Фрэнка Фонтейна и Софии Лэмб продвигали идеи, которые Райан считал абсолютно недопустимыми, например, идеи о профсоюзах. Фонтейн, однако, был изворотливым. Найти доказательства его коммунистической деятельности было так же сложно, как и найти серьезные доказательства его причастности к контрабанде.

Но София Лэмб – на нее у него были планы. Он вызовет ее на публичные дебаты. Когда лучшие жители Восторга услышат, как из радио резко прозвучит ее марксистская софистика, никто не станет возражать, если она просто… исчезнет.

– Я подумала, – сказала Диана, – что нам надо устроить публичное представление, мне, Коэну и нескольким из других… – она вспомнила о своей новой грамматике и прокашлялась. – Нескольким другим. В парке и атриуме, чтобы людей было больше. Ты построил все таким огромным, любимый, высокие потолки, все для людей – но что они делают? Сидят по своим норам как суслики!

Райан отметил, что предпочел бы компанию более простой и менее подверженной влиянию Жасмин Жолен. Возможно, удастся ускользнуть сегодня, чтобы повидаться с ней…

– Мистер Райан? – грубый акцент Карлоского вывел его из задумчивости. Источая запах табака и слишком большого количества мужского одеколона, Карлоский стоял у его локтя.

Райан оживленно повернулся к нему, надеясь, что появится причина сбежать отсюда раньше.

– Да?

– Проблема в «Гефесте». Они говорят: саботаж!

– Саботаж! – странно, но он был почти рад слышать это. Это оказался тот предлог, который был ему так необходим. Он встал. – Не отвлекайтесь, – сказал Райан остальным. – Я лучше пойду, разберусь с этим.

– Я тоже пойду, – сказал Кинкайд.

– Нет, Антон. Машиностроение не твой профиль. Я за всем присмотрю. Может, ты потом проводишь Диану до дома за меня?

– Да, да, с радостью, конечно, я… да…

Райан поспешил прочь вместе с Карлоским, догадываясь, что Билл уже разбирается с этой чрезвычайной ситуацией…

* * *

Билл МакДонаг стоял по пояс в ледяной воде, раздумывая, что делать с этой чрезвычайной ситуацией. Он пересек диспетчерскую, в которой находились клапаны, нашел правильные вентили, которые надо было закрутить. Но окоченевшие пальцы теряли силу. Он закрыл только два из четырех, попытался разобраться с третьим и вот теперь возился с четвертым. Надо было перекрыть люк в диспетчерской, но тогда возникал риск утонуть. Здесь были откачивающие насосы, и он надеялся, что они справятся с водой, до того, как он установит трубу на место.

Роланд Уоллес тоже был здесь, также двигался, преодолевая воду. На нем были высокие резиновые болотные сапоги и перчатки. Он добрался до Билла, встал рядом с ним и помог закрыть последние два клапана. Они поддавались со скрипом, и, казалось, что это займет вечность, но, в конце концов, вода была остановлена.

Вода перестала заполнять комнату, и Билл с Уоллесом смогли добраться до насосов, включить их, ожидая, когда закончится слив. Оба стучали зубами.

– Видишь вон те следы от инструмента в том месте, где они срывали трубы? – указал Уоллес. Ему пришлось говорить громче, чтобы перекричать скрежет и завывания работавших насосов.

Билл кивнул, растирая руки и ощущая, как к ним возвращается чувствительность. Труба охладителя была сломана и торчала в сторону. Рваные металлические края, резкие угол наклона, отметины на стене – все говорило о большой силе.