Биография отца Бешеного - [22]
Я долго не понимал, почему ее сын эмигрировал из Латвии, если бабушка приняла новую власть? Ответа на этот вопрос она всегда избегала, но в конце концов однажды сдалась и сказала, что если бы Зигард остался, то его сейчас не было бы в живых. Дело в том, что он владел фирмой, которая имела связи с немецкими банкирами, и этого Сталин ему никогда бы не простил...
Поведала бабушка и историю швейцарского "хронографа", который она мне подарила. Оказывается, по распоряжению Гитлера в Швейцарии была заказана тысяча таких часов и ими фюрер собственноручно награждал за особые заслуги своих высших партийных и военных чинов. Один из приближенных к Гитлеру банкиров сумел выпросить у него награду для Зигарда как для человека, "очень много сделавшего во славу Великого Рейха". Будучи в Швейцарии, Зигард купил для своей будущей жены часы ведущей в то время часовой фирмы "Омега" в пару к своему "хронографу".
Впоследствии я узнал, что все ее подарки - эти часы, а также другие "безделучки": кольцо, сережки, кулон - из чистого золота, а массивный браслет с камнями - из платины, а моя бабушка, оказывается, была одной из составительниц рецепта известного во всем мире "рижского бальзама", и ей неоднократно предлагали уехать в Америку, чтобы открыть там собственную лабораторию и получать высочайшие гонорары за свою работу...
Как я уже сказал, в мой второй приезд бабушка Лайма жила в просторной трехкомнатной квартире на улице Мейера в доме пятьдесят четыре. Все ближайшие ее родственники умерли или жили очень далеко: кто в других городах, кто и вообще за границей, а потому навещали ее крайне редко.
По хозяйству бабушке помогала Сильвия - симпатичная, стройная латышка лет двадцати - двадцати трех. Почему-то она сразу, как говорится, положила глаз на меня, хотя я до сих пор удивляюсь, чем привлек ее хоть и развитый физически, но все же юнец. Тем не менее она откровенно заявила, что "хотет спать для меня", а я не понял, о чем речь.
Но уже на второй день после моего приезда она все-таки затащила меня в свою комнату, благо та была с моей дверь в дверь. Томно постанывая скорее от собственных ласк, чем от моих, успокаивала меня по поводу бабушки Лаймы, шепотом с чудовищным акцентом:
- Нет бояться... Нет бояться: Лайма силно спат... нет слышат... Прошу верит меня, Витасик... Мой силный... Мой нежный Витасик... Еще!.. Еще!.. - Она с таким остервенением подбрасывала меня над собой, что мне было непонятно, откуда берутся силы у столь хрупкой женщины, а когда ее состояние доходило до критической точки, она вдруг замирала на мгновение, потом из нее выплескивался дикий вопль: "А-а-а!!!" - который меня просто напугал в первый раз настолько, что я с испугом остановился и взглянул на нее.
- Нет, продолжи! - воскликнула Сильвия. - Да!.. Да!.. Быстро!.. Быстро!.. А-а-а!!!
Короче говоря, Сильвия была настоящая умелица, а я столь молод, что ночные свидания с ней доставляли мне большое удовольствие: я приехал погостить на неделю, а уехал лишь через три и нисколько не жалел об этом.
Единственное, о чем я жалею до сих пор, так это о своей глупости и беспечности, проявленных мною тогда. Дело в том, что бабушка Лайма незадолго до моего отъезда в Москву шепотом рассказала мне, где она спрятала свой дневник, который я должен буду взять, когда она умрет. Она заставила меня несколько раз повторить, что я и выполнил без особой охоты и, конечно, ничего не запомнил. А что, если в ее записях были рецепты тех вин и бальзамов, за которыми столько лет охотились иностранцы? Не зря же бабушка Лайма позвала меня к себе среди ночи, чтобы рассказать о том дневнике?..
Но теперь уже никто об этом не узнает, если только в память мне неожиданно не вернутся слова, которые заставляла меня повторять бабушка Лайма в ту далекую августовскую ночь...
Пока я жил в Риге, мама с отцом и Санькой в Омске более года переезжали от одних родственников к другим, все время чувствуя, что "пора бы им и честь знать". Это длилось до тех пор, пока нашей семье в конце концов не выделили две комнаты в трехкомнатной квартире, расположенной на первом этаже двухэтажного дома. Меня привезли в Омск незадолго до нашего вселения в эту квартиру.
В третьей комнате проживал одинокий молодой парень лет тридцати, который работал инженером на омском заводе имени Баранова. Звали парня достаточно редким именем - Эдик. В те времена понятие "сосед" было не совсем таким, как сейчас, и Эдик носил вполне понятное тогда звание квартиранта. Это был очень начитанный, интеллигентный, но весьма тихий парень, и только этим он мне и запомнился. Прожили мы вместе с ним года три, никак не более того.
Из всех впечатлений за годы проживания в этой квартире самыми сильными были те, что запомнились в самом начале. Прежде всего день, когда мы туда переехали. Мебели, естественно, у нас никакой не было, и все легло на плечи, точнее сказать, на руки отца. Помню, как из свежевыструганных досок он соорудил то ли люльку, то ли кроватку для Саньки. Мне же достался матрас в углу. Мать с отцом тоже спали на полу, и единственным отличием от моей "половой" жизни было то, что они, после стольких мытарств, обосновались в своей собственной, отдельной от детей, комнате.
Мафия, ЦРУ и ФСК ищут контейнеры с таинственным грузом, спрятанные во время Афганской войны в горах Кандагара. Савелий Говорков — один из двух оставшихся в живых участников `захоронения`. Он и его друзья снова втянуты в опасную игру, ставка в которой — их жизни.
Потеряв любимую девушку, Савелий Говорков жестоко мстит обидчикам. От его руки гибнут несколько «авторитетов» преступного мира. В поисках уцелевших врагов он направляется в колонию строгого режима, которая оказывается засекреченным заводом по производствуоружия...
Накануне выборов Президента России внутренняя оппозиция, которой руководят объединенные силы «мирового закулисья», решает прийти к власти с помощью национальной святыни — чудотворной иконы Софийской Божьей Матери, хранящейся в Ватикане. Известный российский антиквар собирается сделать сенсационное заявление по этому поводу — и его находят мертвым в собственном доме. Икона из Ватикана оказывается фальшивкой. Константин Рокотов и его друг Бешеный должны найти подлинную историческую реликвию любой ценой.
Савелию Говоркову с детства претила несправедливость. Но волею судьбы он оказался втянут в мафиозную группировку и попал за решетку по ложному обвинению. Любимая предала, лучший друг убит... И вот Бешеный — так прозвали Савелия в колонии, бежит, чтобы отомстить обидчикам...
Потерявший память Савелий Говорков становится добычей дельцов от восточных единоборств. Его старый боевой друг, капитан Воронов, пытается вырвать товарища из лап мафии. Неожиданная развязка наступает после поединка Савелия с кикбоксером из Сингапура по кличке Робот Смерти...
Суровая жизнь бойца-одиночки не смогла ожесточить сердце Савелия Говоркова. Пылкая любовь к очаровательной девушке заставляет его на время забыть о погонях и перестрелках, но... враги Савелия не дремлют. По ложному обвинению он оказывается в американскойтюрьме и, пережив невероятные приключения, снова попадает в Россию, чтобы с головой окунуться в кровавые события...
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
«Имя писателя и журналиста Анатолия Алексеевича Гордиенко давно известно в Карелии. Он автор многих книг, посвященных событиям Великой Отечественной войны. Большую известность ему принес документальный роман „Гибель дивизии“, посвященный трагическим событиям советско-финляндской войны 1939—1940 гг.Книга „Давно и недавно“ — это воспоминания о людях, с которыми был знаком автор, об интересных событиях нашей страны и Карелии. Среди героев знаменитые писатели и поэты К. Симонов, Л. Леонов, Б. Пастернак, Н. Клюев, кинодокументалист Р.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Повествование о первых 20 годах жизни в США, Михаила Портнова – создателя первой в мире школы тестировщиков программного обеспечения, и его семьи в Силиконовой Долине. Двадцать лет назад школа Михаила Портнова только начиналась. Было нелегко, но Михаил упорно шёл по избранной дороге, никуда не сворачивая, и сеял «разумное, доброе, вечное». Школа разрослась и окрепла. Тысячи выпускников школы Михаила Портнова успешно адаптировались в Силиконовой Долине.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.