Билл Гейтс рекомендует. 10 книг о важном в одной - [18]

Означает ли это, что «конец истории» вовсе не наступил (разве что грозит наступить в форме ядерной войны), зато наступил «конец либерализма»?

Многие полагают, что либерализм в том или ином виде сохранится, но необходим отказ от глобализма: в этом мире каждый за себя, различие культур и систем не позволит действовать согласованно. К тому же глобальный мир слишком сложен, а либерализм предполагает, что важнейшие решения принимаются рядовыми гражданами. В условиях глобализма выборы и другие политические решения с помощью голосования превращаются в формальность или манипуляцию — ведь люди не понимают, «как это работает», не могут разобраться в хитросплетениях множества интересов, отличить правду от пропаганды, осознать опасности новых технологий.

Избиратели регулярно высказываются против атомных электростанций, потому что видят опасность в атоме, хотя бы и мирном, а не в парниковом эффекте, от которого мы вполне можем погибнуть уже в XXI веке.

Но возможно ли сохранить «либерализм без глобализма» и не обращаются ли доводы против глобализма также и против либерализма в его привычной форме? Совместимы ли всеобщее право голоса, уважение к свободному волеизъявлению каждого с концепцией информированного выбора в условиях бесконечно усложненного мира?

Инфотехнологии способны разгадать действующие в нашем мозгу алгоритмы, более того — способны на них повлиять или же принять за нас «лучшее решение». Не сменится ли демократия автоматическим управлением, не будут ли вместо избирателей и президентов действовать алгоритмы?

Игру на бирже сейчас в основном ведут алгоритмы. За нас принимают решение поисковые системы, выдавая ссылки в той последовательности, какую сочтут оптимальной.

Не прячется ли за борьбой как против глобализма, так и против либерализма, за откатом к традиционному, национальному (и чаще всего выдуманному), иной, экзистенциальный страх: меняется само понятие о человеке. В последние двести лет он привык чувствовать себя господином природы, но сейчас опасается, что создал себе господина: либо международную элиту, либо и вовсе искусственный интеллект.

Глобализм: возможности и вызовы

Биологический алгоритм предусматривает лояльность человека небольшой группе, с которой его объединяет общность судьбы: племени, боевому отряду, семейной компании.

Лояльность народу или государству (даже сравнительно небольшому — несколько десятков тысяч человек, античному) биологически не обусловлена. Она возникает в последние тысячелетия. то есть не в результате эволюции, а как социальный конструкт.

В чем состоит единство «немецкой нации»? Она существовала в виде империи и отдельных малых государств, в виде единой милитаристской Германии Бисмарка, Веймарской республики, гитлеровского Рейха, в виде двух Германий, одна из которых строила социализм, ныне — в виде единой демократической Германии. Язык за века изменился, образ жизни, система ценностей — тоже. Фактически «быть немцем» значит принимать совокупность и преемственность перемен.

Государства, религиозные и национальные общности были необходимы для выживания, они обеспечивали защиту от внешних врагов и поддержку в любых обстоятельствах. Зато они и требовали безусловной преданности. Чтобы люди платили налоги и отдавали жизнь на войне, нужны мощные национальные мифы и символы, сложный аппарат пропаганды и просвещения. Национализм — вовсе не архаический пережиток, избавившись от которого мы бы очутились в раю либерализма и всеобщего братства.

Национализм весьма силен в таких мирных и процветающих странах, как Швеция, Германия, Швейцария, а страны, лишившиеся национальных уз, чаще всего погружаются в хаос племенных раздоров, как Афганистан.

Не следует путать национализм с шовинизмом и фашизмом.

Национализм: «Мой народ уникален (как и каждый народ), и я имею перед ним серьезные обязательства».

Шовинизм: «Мой народ превыше всех, и я имею перед ним исключительные обязательства».

Фашизм: «Только мой народ имеет значение, и ради его блага можно принести в жертву хоть все человечество».

Поскольку нация, как и государство, является фикцией и состоит из людей, не соединенных кровным родством, современный национализм обычно отказывается от апелляции к «крови и почве», заменяя их преданностью флагу, институтам, истории и в целом «культуре».

После 1945 года опыт произошедших катастроф и страх глобального уничтожения породил новую лояльность — человечеству. Атомная бомба изменила геополитику. Страны с самым разным режимом — США и СССР, капиталистические государства Европы и Китай — сумели не только предотвратить ядерную войну, но и холодную войну и порожденные ею конфликты свести к минимальному кровопролитию. Однако угроза ядерной войны остается одной из трех глобальных проблем, которые могут решаться лишь совместными усилиями человечества.

Вторая, и на данный момент более вероятная угроза — экологическая. Из серийного убийцы человек превращается в массового.

Если в ближайшие 20 лет не сократить выхлопы газов с парниковым эффектом, средняя температура на Земле повысится более чем на 2 градуса, что приведет к таянию полярных льдов, распространению пустынь, затоплению значительных территорий. Сотни миллионов людей лишатся крова. Таяние льдов запустит цепную реакцию: меньше солнечных лучей будет отражаться от Земли, и нагрев ускорится.