Билл - герой Галактики. Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов - [2]

Когда отзвучали последние аккорды боя и погас экран, робот-бармен гулко заколотил по металлической груди и взревел: «ПЕЙ! ПЕЙ! ПЕЙ!». Публика с овечьей покорностью потянулась к нему, но Билла выхватила из толпы мощная рука.

— Глянь-ка, парень, что я тут припас для тебя, — сказал сержант, протягивая ему стакан с таким количеством подавляющего волю наркотика, что часть его выпала на дно в осадок. — Ты парень что надо, все это мужичье тебе в подметки не годится. Никогда не мечтал о солдатской карьере, а?

— Какой из меня вояка, шаржант! — Билл подвигал челюстями и сплюнул, пытаясь избавиться от внезапной шепелявости и удивляясь, отчего это мозги заволокло туманом. Хотя удивляться надо было крепости его рассудка, сохранившего хоть какую-то способность соображать, несмотря на лошадиную дозу наркотиков и стимуляторов. — Я не военная косточка. Хотелось бы приносить посильную пользу; моя мечта — получить профессию техника по удобрениям. Вот скоро окончу заочный курс…

— Дерьмовая работенка для такого отличного парня! — воскликнул сержант, хватая Билла за руку, чтобы пощупать бицепсы. Камень! Он еле удержался от искушения заглянуть Биллу в рот и обследовать состояние коренных зубов. Ладно, успеется еще! — Пусть этим делом занимается тот, кто больше ни на что не годен. Да разве при такой профессии есть перспективы? А в солдатской службе — никаких пределов! Господи, да сам великий адмирал Пфлунгер прошел, как говорится, все медные трубы от рекрута до гранд-адмирала! Ты только подумай!

— Что ж, для мистера Пфлунгера это неплохо, а по мне так и удобрения — дело очень даже любопытное. Ох! Чего же это глаза так слипаются? Пойти соснуть, что ли?

— Валяй, но сначала уважь меня — взгляни-ка сюда! — Сержант заступил ему дорогу и показал на огромную книгу, которую держал крохотный робот. — Платье делает человека. Порядочные люди постыдились бы высунуть нос на улицу в таком затрапезном тряпье, которое ты напялил на себя, или в таких дырявых калошах. Какого черта одеваться так, когда можно — вот этак!

Взгляд Билла последовал за толстым пальцем сержанта к цветной картинке, изображавшей солдата в алой парадной форме, у которого чудесным образом появилось Биллово лицо. Сержант переворачивал страницы, и с каждой новой иллюстрацией форма становилась пышнее, а чин — выше. Билл ошалело уставился на последнюю картинку, запечатлевшую его в форме гранд-адмирала с плюмажем на шлеме; кожу у глаз испещрили гусиные лапки, над губами красовались седые усики, однако лицо, без сомнения, было его собственным.

— Вот каким ты станешь, — нашептывал ему сержант, — когда взойдешь на самый верх лестницы успеха… Попробуй-ка примерить форму! Эй, портной!

Билл собрался было возразить, но сержант заткнул ему рот толстой сигарой; не успел несчастный выплюнуть ее, как выкатившийся откуда-то робот-портной взмахнул рукой-занавеской и тут же раздел Билла догола.

— Эй! Эй! — воскликнул Билл.

— Не бойсь! — гоготнул сержант, просовывая голову за занавеску и млея при виде Билловых мускулов. Он ткнул его пальцем в солнечное сплетение (камень!) и снова исчез.

— Ой-ёй! — вскрикнул Билл, когда портной, выдвинув холодный стальной метр, стал снимать с него мерку. В глубине цилиндрического туловища робота что-то тихо звякнуло, и спереди из прорези выполз ослепительный алый мундир. В мгновение ока он оказался на плечах у Билла, и сверкающие золотые пуговицы застегнулись сами собой. За мундиром последовали великолепные серые молескиновые бриджи и сияющие лаком черные сапоги до колен. Билл прямо-таки обалдел, когда занавеска исчезла и перед ним появилось огромное зеркало.

— Девки-то от такого мундира просто с ума посходят, — сказал сержант. — А чего ж, очень даже законно!

Видение выпуклых полушарий Инги-Марии Калифигии на секунду затуманило Биллу взор, а придя в себя, он обнаружил, что сжимает в руке перо, готовясь подписать контракт, подсунутый вербовщиком.

— Нет, — сказал Билл, слегка удивляясь собственной несговорчивости. — Не хочу. Техник по удобрениям…

— И не только этот чудесный мундир — ты получишь еще рекрутские премиальные, бесплатный медицинский уход и совершенно роскошные медали. — Сержант раскрыл плоскую коробочку, услужливо поданную роботом, и продемонстрировал разноцветную россыпь лент и побрякушек. — Вот «Почетная медаль новобранца», — торжественно изрек он, прикалывая к широкой груди Билла инкрустированное камнями изображение туманности на зеленой ленте. — А вот «Императорский заздравный золоченый рог», «Вперед, к победе над звездами», «Честь и слава матерям павших героев» и «Неиссякаемый рог изобилия». Последний, правда, вообще ничего не значит, но выглядит классно и в нем удобно хранить презервативы.

Сержант отступил на шаг и залюбовался Билловой грудью, увешанной лентами, блестящими медалями и цветными стекляшками.

— Нет, все равно не хочу, — ответил Билл. — Спасибо за предложение, но…

Сержант ухмыльнулся, готовый даже к этой последней вспышке сопротивления, и нажал на кнопку у себя на ремне, которая привела в действие гипноспираль в каблуке новой Билловой обувки. Мощный поток хлынул по нервным окончаниям, рука упрямца дернулась вверх, и, когда рассеялась пелена перед глазами, он с удивлением обнаружил на контракте собственную подпись.