Билет - [34]

– Мы все равно ничего не теряем, – устало улыбаясь, ответил Тарион, – Поле максимально удалено от Илиона, но если мы и доберемся до него, то дальше нам не уйти – щитов не хватит, и нас разнесут на атомы.

– Поддерживаю, – отозвалась Арма, – Элемент неожиданности – важная составляющая успешного боя. Кроме того, мои щиты вот-вот иссякнут!

– Самоубийство – всегда неожиданно, – проворчал Маарв, – Но вы правы – мы ничего не теряем. Я надеюсь, у тебя есть козырь в рукаве? – сказал он полуутвердительно, полувопросительно, повернувшись к Тариону.

– Не просто козырь, а Билет! – взволнованно ответил он, – Нужно его срочно синхронизировать с нашими защитными щитами!

Собрав последние ресурсы, Арма на максимальной скорости повела корабль к Илиону. Тяжелые крейсеры следовали за ним по пятам, выпустив смертоносный шквал из всех дальних и ближних орудий, готовый смести все на своём пути. Но на их удивление, маленький корабль каким-то чудом прошел через защитное поле, а шквал световых торпед разорвался на поверхности щита. Крейсеры, уже не имея никакой возможности к торможению, в бессильной ярости и злобе со всей безумной скоростью столкнулись с защитным полем, которое расцвело двумя ярчайшими вспышками позади Армаона.

– «В мире ничто так приятно не выглядит, как ядерное пятно врага, предателя или изменника», – немного видоизменил цитату Джон, который, как и Кейн, был не в состоянии оторвать взгляд от иллюминаторов заднего вида, где в атомных разрывах догорали остатки вражеских крейсеров.

– Мы прорвались! – выдохнул Маарв, и в этой фразе чувствовались одновременно и радость, и удивление, и облегчение, – Прорвались!!!

Арма передавала необходимую информацию для посадки озадаченному диспетчеру, который не мог понять, каким образом этот корабль очутился по внутреннюю строну защитного барьера, – такого на его долгой памяти не случалось ещё никогда.

Друзья с удивлением смотрели по сторонам. Тарион был совершенно прав, когда говорил, что Илион нужно видеть своими глазами – невозможно было передать словами этот совершенно фантастический вид, открывающийся уже на подлете. Огромный живописнейший зеленый шар Илиона, с многочисленными прожилками рек, озер и морей, был со всех сторон окружен несколькими синими спутниками, которые, казалось, целиком состояли из воды. По огромным прозрачным тоннелям туда-сюда носились разного вида и размеров гидротранспортники. Внешняя оболочка спутников тоже преимущественно состояла из какого-то крепчайшего прозрачного материала, через которую было видно всю естественную красоту этих гигантских водяных шаров. Редкие белоснежные, пушистые облака, казалось, подчеркивали всю эту красоту, гармонично вписываясь в общий пейзаж планеты.

У Илиона не было внешнего светила, сама планета подогревалась непосредственно ядром, а синие спутники освещали планету по очереди мягким светом, который подчеркивал и усиливал атмосферу торжественности и спокойствия.

– Вы можете сесть в секторе Вега, – наконец бодро произнес диспетчер Илиона, – Мы проанализировали и обработали источник вашего излучения. Ваш Билет зарегистрирован, слушания в совете, учитывая всю важность и неотложность вашего дела, назначены на утро – транспорт будет подан к вашей гостинице ко времени.

Друзьям был выделен небольшой отдельный дом с множеством комнат и общей гостиной – практически имитация небольшого среднестатистического корабля, но очень уютная. Все было обшито и отделано чем-то наподобие пробкового дерева теплых и насыщенных цветов, которые радовали глаз и источали приятные тонкие ароматы. Только вид из больших круглых окон разительно отличался от обычного вида из иллюминаторов Армаона. Дом находился на небольшом скалистом возвышении, с которого был виден плотный зеленый лес и небольшая извилистая река с несколькими водопадами, красиво ниспадавших с высокой горы. Но даже несмотря на живописнейшие пейзажи, Кейн никак не мог расслабиться на фоне всей этой красоты, – его, как и остальных его друзей, несколько страшила мысль о неизвестности на предстоящем Совете. Только Тарион, казалось, не разделял всеобщих тревог, с удовольствием прохаживался по продолговатой гостиной и наслаждался сказочными видами, разминая вылеченную руку.

– Какой смысл беспокоиться о том, что ещё неизвестно! – с удивлением восклицал он. – Нам, рионцам, наоборот, в таких ситуациях свойственен оптимизм, ведь он вселяет надежду и дает веру в лучшее.

– Это как посмотреть, – озабоченно произнес Джон, – Люди по своей натуре весьма консервативны, и неизвестность нас, поначалу, пугает… Я подозреваю, что и врииняне в этом от нас недалеко ушли, но они куда уверенней в себе. Может быть, многое в этом плане зависит от степени зрелости расы и лучшем знании окружающего мира?

– Может быть и так, – ответил Маарв, – Знание может вселять уверенность. Вот только уверенность не всегда может вселять оптимизм. Например, трудно смотреть с оптимизмом в будущее, если ты уверен, что нам всем кранты.

– И это говорят мне те, кто за весьма непродолжительное время смогли избежать стольких опасностей, – воскликнул Тарион, – Да ещё и в ситуациях, когда подавляющему большинству уж наверняка пришли бы эти самые «кранты»! На Рионе нет религии, и единственное, во что у нас верят – в некий высший смысл, да и то, далеко не повально. Но глядя на вас, на нас всех, я и сам готов уверовать, что какое-то высшее предназначение возможно и существует, потому я и готов идти с вами до конца, давно определив свой выбор.