Билет в никуда - [20]

Унгури не выдержал и перебил его.

– Все это – чушь собачья. И потом, как можно верить Журналисту! Никаких гарантий!

Цунами понял, что разговор впадает в нужное русло и оголтелое упрямство Унгури уже ровно ничего не означает. Поэтому поддержал Батю.

– Нам бы следовало навести справки на самом верху. Батя скривил губы в улыбке. Он всегда готовился к любой, даже самой пустяковой встрече, чтобы чувствовать себя на голову выше остальных.

– Очень скоро у нас в руках будет постановление правительства о передаче спорных островов Курильской гряды в многолетнюю аренду частному российскому бизнесу. А уж после этого начнется битва. Тот, кто выиграет, сможет спокойно сдать эти острова японцам в субаренду и получить бешеную прибыль.

– Сколько стоит остров? – спросил привыкший к конкретике Груша.

– Самый маленький – миллиардов шесть.

Груша лишь присвистнул. Было ясно, что никому из них не потянуть на такую сумму.

– Вот поэтому-то и надо натравить на это «отмороженных»… – вернулся Батя к своей мысли.

Унгури, продолжая рассматривать свои ботинки, по-старчески гневно крикнул:

– Ни за что! Они устроят такую пальбу, что президент испугается, а депутаты поднимут вой и отменят решение правительства.

Теперь решил вступить в спор Цунами, тем более что рассчитывал одним ударом расправиться и со стариками типа Унгури и Бати, и с дружками Кишлака.

– А что, если мы предложим им вместе с нами сброситься?

– Ты хочешь их допустить к деньгам общака? – удивился Груша.

– Нет. Общак – не годится. Слишком много народа. Нужно скинуться самим и взять в долю Кишлака и еще парочку их лидеров.

– Слишком большие деньги, – поежился Груша. Унгури, видя, что может остаться один, быстро среагировал:

– Я свою долю внесу в любом случае!

Бате не понравилась такая поспешность. Он привык действовать наверняка. Кто-то должен подставиться первым. Батя исповедовал старый принцип – быть не первым, но и не последним. Особенно в деле, где на карту ставится чуть ли не весь нажитый капитал. В этой игре каждый начнет понемногу блефовать, потому что сумма уж слишком астрономическая. Все готовы проглотить больше, чем могут переварить их желудки. Но и отказаться невозможно. Ведь стоит только замешкаться, «и последние станут первыми». Батя почитал Евангелие и свято верил в то, что живет в соответствии с законом Божьим, только без трепета за свои поступки.

– У меня такое предложение, – продолжил он. – Следует поручить Цунами заняться Кишлаком и его компанией. Нужно выяснить, на какую сумму они могут потянуть. Когда с их стороны сформируется группа, тогда станет ясно, кому какая доля будет принадлежать.

– Отличное предложение! – обрадовался Груша. – Все резоны имеются! Без нас им все равно на правительство не выйти, а как только передадут денежки, присмиреют как миленькие.

Унгури первый раз за встречу развернулся всем телом в сторону Цунами и, глядя ему в глаза, предостерег:

– Сынок, идя на это, ты обрекаешь себя на серьезные испытания. Я бы сказал, слишком серьезные. Батя, Груша и даже я при всей любви к тебе останемся в стороне. Между тобой и Кишлаком встать будет некому. Если начнется война, окажешься в одиночестве. Ни один из нас не будет рисковать. Понимаешь ли ты это?

Цунами обвел всех взглядом, в котором не отражалось ничего, кроме бесцветного мерцания стеклянной бездны.

– Согласен, – глухо сказал он, понимая, что с этой минуты ждать поддержки не от кого.

После его ответа разговор исчерпал себя. Каждый из присутствующих дорожил своим временем и не собирался «толочь воду в ступе». Поэтому все дружно встали и молча обменялись прощальными рукопожатиями.

Когда Инесса и Галина въехали в Монако, уже смеркалось. Город приобрел еще более величественный вид. В первых этажах залитые светом витрины отрывали от чистейшего асфальта тяжелые, украшенные балконами, арками, скульптурами, вензелями дома, и они, казавшись воздушными, висели над городом. Серые мраморные фасады отражали проезжающие машины. Во всем чувствовалась степенность, размеренность жизни. Этот город, привыкший к восхищению, с шиком и небрежностью демонстрировал себя каждой улицей и каждой площадью.

Обычно Инесса таскала с собой Али, но бывали случаи, когда не брала его из предосторожности. Как ни крути, любой телохранитель оберегает тайны своего хозяина до поры до времени. А редкие встречи с Виктором, которые позволяла она себе, нуждались в тщательной конспирации. Галина и раньше сопровождала ее в Париж и особенно часто в Баден-Баден. Но в Монако попала впервые и вся дрожала, как школьница, впервые очутившаяся в дорогом бутике.

Уверенно ориентируясь в городе, Инесса ехала по улицам, по которым скоро должны были пронестись гоночные машины «Формулы-1», о чем свидетельствовали деревянные трибуны, пока кучно сдвинутые в стороны от трассы.

Над всем княжеством царствовала горящая голубым неоновым огнем буква V. Она украшала крышу роскошного «Виста палас отеля», расположившегося на самом верхнем выступе горы.

– Зупер! – вырвалось у Галины. – Ты знаешь, что обозначает эта буква?

– Название гостиницы, – ответила Инесса, обдумывая, как удобнее свернуть к отелю «Эрмитаж».