Билет до Лондона - [65]

Но Васса была непреклонна, и он сдался. Но вначале, правда, она все же позволила ему сделать необходимые звонки, чтобы как можно скорее установить прослушку к Маргарите Порфирьевне и обсудить вопросы ее безопасности. Только после этого Сева успокоился и приступил к обеду. У Вассы, по правде сказать, тоже, к этому времени, разыгрался аппетит. Она решила, что все остальные вопросы, лучше обсудить с Севой во время десерта, поэтому, сейчас не стала отвлекать его разными расспросами и прочими не радостными новостями. Они вели отвлеченную беседу до тех пор, пока не принесли десерт.

– Ты еще не в курсе, – начала она, – вчера Герман попал в аварию, когда ехал вечером ко мне на встречу, чтобы подписать документы.

– В него тоже въехала Маргарита Порфирьевна? – иронизировал Сева.

– Не смейся, он в коме, и, по словам врача, из нее уже не выйдет.

– Извини, это ужасно, он же еще совсем молодой, неужели так все серьезно?

– Более чем.

– И что, совсем нет шансов на выздоровление?

– Врачи говорят, что абсолютно, и хотят отключить систему жизнеобеспечения.

Сева задумался и даже немного погрустнел.

Он был сильно удивлен этим известием, но успев повидать на своем веку слишком многое для обычного человека, он быстро отошел и решил разоткровенничаться с Вассой:

– А я ведь, признаться, тебя к нему дико ревновал, – сказал Сева, а потом добавил, – грешен, было дело, но парень он был хороший, что уж там говорить, поэтому я и боялся, честно говоря, что ты предпочтешь его мне.

– Поэтому и сообщил о нашей свадьбе? – решила вставить Васса.

– Да, – не стал скрывать Сева, поняв, что ей стало все известно. Он сказал ей прямо то, что думал и тем самым полностью удовлетворил ее любопытство и «поставил все точки над «и»:

– Ты ведь знаешь, моя дорогая, в любви, как и на войне – все способы хороши.

Таким образом, Васса уже получила ответ хотя бы на один из своих вопросов. Она теперь больше может не ломать голову над тем, зачем же Севе было говорить ребятам о том, что она выходит за него замуж. Она могла догадаться и сама об истинной причине такого поведения Севы, но теперь, узнав об этом, наверняка, успокоилась. Она была рада, что снова может доверять ему.

– Раз уж ты об этом заговорила, – лукаво начал он, – то может быть, я уже могу рассчитывать на твой положительный ответ? – спросил он ее, подумав, что не было бы счастье, да несчастье помогло, имея в виду Германа, и сделав вывод, что путь к ее сердцу теперь свободен.

Как бы не хотелось ей оттянуть время принятия окончательного решения, ситуация сложилась таким образом, что она вынуждена была покончить с этим раз и навсегда.

– Я буду откровенна с тобой, я не выйду за тебя замуж, прости, – прямо сказала она.

– Неужели я слишком стар для тебя?

– Не кокетничай, – сказала ему Васса, – ты сам прекрасно знаешь, что дело не в этом, и то, что быть на моем месте мечтали бы очень многие.

– Так в чем же тогда дело, почему нет тебя в их числе, Васса?

– Я, кажется, люблю другого человека, Сева.

– Я думал, что у меня только один конкурент – Герман, неужели, я просмотрел еще кого-то.

– Я его и имею в виду.

– Но ведь ты только что сказала, что … – Сева остановился, чтобы перевести дух. А она тут же его перебила:

– Но пока-то он жив.

– И сколько ты намерена ждать, моя дорогая?

– Не знаю, Сева, думаю, что достаточно долго.

– Значит, все-таки у него есть шансы на выздоровление?

– Нет, но я верю в то, что он поправится, я не знаю, как тебе это объяснить, но мне кажется, что он слышит, что я ему говорю…

Она замолчала, поймав на себе удивленный, если не сказать не понимающий ее, взгляд Севы. Хотя, он, конечно, не сомневался в том, что этот, несвойственный Вассе сентиментализм, быстро пройдет, и она снова вернется к здравым рассуждениям на этот счет. Поэтому, он решил не переубеждать ее сейчас, а выждать время, пока все само собой не закончится так или иначе, тем более, что он был не из тех, кто верит в подобные чудеса, он был просто настоящим реалистом. Да Васса и сама понимала, что находится в данный момент под впечатлением от недавно случившегося, поэтому ее и переполняет весь этот наивный сентиментализм.

– Хорошо, будем ждать вместе, – ответил он ей, – я могу что-нибудь сделать для него, может быть перевести его в другую больницу?

Вассе совсем не хотелось сейчас прибегать к помощи Севы, тем более, что это касалось Германа. Она была достаточно тактична, чтобы избавить Севу от забот о его конкуренте. Пусть даже эти заботы были бы от чистого сердца.

– Нет, сейчас его лучше не трогать, сейчас все зависит совсем не от врачей и не от больниц, сейчас все зависит только от него самого… и, может быть, чуточку от меня.

– Хорошо, – сказал Сева, а потом вдруг задумался и через мгновение произнес, – а ты полагаешь, то, что он попал в аварию, и то, что сегодня произошло с тобой – как-то связано между собой?

– А ты как думаешь? – ответила вопросом на вопрос Васса, так как это уже приходило ей в голову.

Сева задумался, а потом произнес:

– Не знаю, ну если с тобой, скажем, все понятно, Маргарита Порфирьевна имеет на тебя зуб, думает, что деньги у тебя. В принципе, она, действительно, могла предпринять подобный шаг, в надежде, что ты испугаешься и вернешь ей деньги, ну или просто испугаешься, и она получит от этого хотя бы моральное удовлетворение. Но что касается Германа, тут мне совсем не понятно чем она должна была руководствоваться. Во-первых, она не знает, что ты вернула ему деньги, поэтому, повода у нее, мстить ему, нет, а во-вторых, если у нее и был повод, мне кажется, что она бы просто припугнула его, как и тебя сегодня, и не стала бы заходить так далеко, это точно.