Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках - [32]
В 1650 г. Карен Торсдаттер призналась, что в возрасте 26 лет поступила на службу к человеку, который называл себя Люцифером. Он научил ее воровать молоко при помощи магии (к примеру, втыкая нож в стену) и оберегать от порчи собственных коров. Она назвала еще нескольких женщин, с которыми вместе летала по ночам: заводилой у них была Кристен Клод, она летала на теленке; Сидсель Мортенсен (вдова бургомистра) на кочерге; сама Карен на коте. Однажды они попытались убить двух судей, но не смогли, поскольку те пламенно верили в Бога и у одного висел на шее крест на золотой цепочке. Одна из обвиненных Карен женщин, Бодиль Квамс, признала, что летала на кочерге и пыталась убить судей. Другую женщину, которую Карен обвинила в том, что та вызывала бури, арестовали прямо в день свадьбы — она выходила замуж за сельского судью. Когда она предстала перед судом, муж так яростно защищал ее, настаивая на том, что в столь серьезном случае нельзя полагаться на свидетельства преступниц (так он называл Карен и Бодиль), что его жену оправдали. Карен и Бодиль приговорили к костру в Кристиансанде.
Случай Оле и Лизбет Нипен, произошедший в 1670 г. в Лейнстранде, Трондхейм, один из двух десятков норвежских примеров того, какую форму принимало ведовство в странах, свободных от влияния демонологов. Причиной казни Нипенов стали белая магия, воображаемая порча, злоба и зависть, без которых не обходится в деревне. Супругов осудили на смерть на основании сплетен, предрассудков и домыслов. И все же в их случае никакой организованной охоты на ведьм, пристрастного суда и финансовой выгоды ни для кого не было. Суд над ними фактически не имел отношения к религии, хотя в обвинительном акте и значилось ведовство (под которым в данном случае понималось «сотворение крестного знамения»), а также «неподобающее кощунство по отношению к Слову Божьему». В свое время было составлено детальное описание процесса, здесь, однако, приводится лишь краткое содержание.
В 1667 г. в крещенский вечер у кого-то в доме Эрик Квенельд назвал Оле Нипена колдуном. Эрик считал, что руки у него ломит по вине Оле, и сулил ему «красного петуха», если тот его не вылечит. Завязалась перепалка, мужчины обменялись резкими словами, и Оле понял, что Квенельд настраивает против него священника и соседей. Три года спустя, 30 апреля 1670 г., Оле Нипен вызвал Квенельда в суд за клевету. Результатом того первого слушания стало опровержение Квенельдом собственных обвинений, допрос свидетелей касательно предполагаемого колдовства Оле и Лизбет, а также признание самой Лизбет в том, что она пользуется заклинаниями и солью для лечения болезней.
Квенельд заявлял, что по вине Оле он не может поднять рук, а груди у него отросли как у женщины, а у его жены брови так нависли над глазами, что она ничего не видит, и уши вытянулись до плеч, как у собаки. Трое соседей показали, что Оле и Лизбет имели обыкновение нашептывать над поврежденными членами заклинания, натирая их солью; более или менее исцелившись, они платили Лизбет небольшую мзду. Лизбет доказывала, что поскольку ее заклинания — это слово Божие, то никакого вреда от них быть не может; все дело не в соли, а в «молитвах», которые она читала. Вот какое заклинание, или молитву, она использовала для лечения простуды:
Христос подошел к церкви с книгой в руках. Пришла и сама Дева Мария. «Отчего ты так бледен, любезный мой сын?» — «Я подхватил сильную простуду». «Я вылечу тебя от простуды: кашель, простуда внутри, простуда в спине, простуда в груди, из кости и плоти в березу и камень уйди, во имя Отца, Сына и Святого Духа».
Прошло три месяца, и в августе Лизбет предъявили обвинение на основании ее репутации колдуньи и использовании святотатственных молитв. Против нее выступили четверо свидетелей, но не сказали ничего нового: все та же заговоренная соль для лечения недугов, перенесение боли с человека на животных или других людей. Приходской священник клялся, что слышал, как Нипены занимались ведовством; да и суд заявил, что все «знают, какие слухи ходят о Нипенах уже много лет, и что немало таких, кто платил им только из страха».
Лизбет задали следующие вопросы, на которые она дала ответы:
1. Добровольно ли она служила сатане, читая свои запретные молитвы? — Нет, и не думала никогда, что их так истолкуют; всему виной ее невежество и недостаток понимания в подобных вопросах. По распоряжению суда прокляла сатану.
2. Какая сила помогала ей лечить или насылать порчу на людей и скотину? — Если ей удалось кому-нибудь помочь, то только с помощью Божией; порчи она ни на кого не насылала.
3. Знает ли она кого-нибудь еще, в этих местах или дальше, кому известны эти заклинания, кроме Ане Фергстад? — Никого не знает; она слышала, как Ане читала такое заклинание от обморожения.
4. Порча, которая поразила девушку, действительно была предназначена для нее или для ее хозяйки, Кари Окстад? — Утверждает, что ничего об этом не знает.
Третье слушание состоялось 27 августа 1670 г., когда одна девушка поклялась, что стала калекой по ошибке вместо Кари Окстад (которая, по мнению Лизбет, оклеветала ее дочерей).
