Бич Божий - [18]

Сказав это, я вдруг понял, что подписываю себе приговор.

– Замечательно, – усмехнулся адъютант кайзера. – Наиболее опытные сотрудники Службы Безопасности проверили ваше досье. Оно безупречно… Почти. Вы профессионал, а это – главное. Мелкие грешки не в счет. Вы молоды, не женаты, родители умерли, постоянной сердечной привязанности нет, денег вам хватает, но ведь хочется большего? Гораздо большего? Чтобы, к примеру, позволить себе нейроклонирование в некоем отдаленном будущем?

– Это второстепенная задача, – признался я. – Герр адмирал, меня не стоит покупать деньгами и перспективой вечной… нет, долгой жизни. Меня интересует знание.

– Знаний мы вам предоставим в полной мере, будьте уверены. Подписка о неразглашении самая серьезная, при малейшем несоблюдении условий – немедленная смерть. Немедленная и неизбежная, понимаете?

– Понимаю.

– У вас есть авантюрная жилка, Виттман. Поэтому вас и выбрали. Повторяю в последний раз: вы готовы отказаться от прежней жизни ради… Ради знания, к которому стремитесь? Ради избавления от скуки? Ради истины?

– Да, – сказал я. Будто в ледяную воду с трамплина бросился. – Эпические словеса не требуются, просто скажите, в чем дело.

– Вы приняты, – Вернер фон Шратт мелко кивнул. – Добро пожаловать в компанию заговорщиков. Чтобы не отвечать на лишние вопросы скажу сразу: наш заговор направлен против всего, человечества. Человечества в его настоящем обличье.

– На мелочи не размениваетесь, ваше высокопревосходительство, – я нервно усмехнулся. – Впрочем, я предпочитаю менее романтические и более четкие формулировки. Позвольте два предположения?

– Излагайте.

– Решили уничтожить «Птолемея»? Нашего благодетеля и поводыря? Освободить людей от монстра, прикидывающегося добрым учителем и розовощеким Санта-Клаусом?

– Нет. «Птолемей», как цивилизация нематериальных разумных существ, имеет право на существование. Он не монстр, он просто другой.

– Задумали его заменить? Но как? Кем?

– Тоже неверно. Мы обязаны превзойти «Птолемея», герр Виттман. Превзойти и оставить эту машину в прошлом. В качестве музейного экспоната.

Видимо, я скорчил такую рожу, что адмирал расхохотался. Прочие тоже улыбнулись.

Фон Шратт вдруг стал серьезен, в глазах появился отблеск стали.

– Виттман, что вы слышали о планете Гермес?

– Гермес? – озадачился я. – Насколько помню галактический реестр, планеты с таким названием нет ни в Содружестве, ни в Протекторате.

– Название системы Вольф-360 вам о чем-нибудь говорит?

– Слышал, конечно… Нестабильная звезда, система закрыта для полетов из соображений безопасности. Ровным счетом ничего интересного. Так что с Гермесом?

– Видите ли… Существование этой планеты… гм… засекречено. Хотите узнать почему? Потому, что этот мир приводит «Птолемея» в панический ужас. В исступление. А чего может бояться сверхразум? Только появления разума, его превосходящего, следовательно – доминирующего. Так, мы боимся встретиться с Чужаками, которые окажутся сильнее – в военном, экономическом, психологическом и всех прочих ракурсах. У нас есть все основания полагать, что Сверхсверхразум Гермеса принадлежит нам, людям. Понимаете?

– Не понимаю, – я помотал головой. – Но все равно интересно!

* * *

Я согласился на странное предложение фон Шратта не раздумывая и не предполагая, во что именно ввязываюсь. Адмирал непогрешимо прав: меня не обременяет семья, а с дальними родственниками я общаюсь редко – никто не поднимет панику из-за моего длительного отсутствия. Сделка удовлетворила обе стороны – Шратт получил неплохого эксперта, мне же достался полный доступ к любой интересующей информации. И мир перевернулся.

…Официальная версия истории Катастрофы гласит, что к 2282–2283 годам было открыто всего три планеты с кислородно-азотной атмосферой: Афродита, Сцилла и Геон. Массовая колонизация двух последних миров возможной не представлялась – на Сцилле слишком холодно, а Геон, наоборот, чересчур засушлив, кроме того, гравитация на треть превышала земной стандарт. Когда к Солнечной системе подошла блуждающая нейтронная звезда, ставшая причиной немедленной эвакуации части населения Земли, выбор пал на Афродиту, ставшую впоследствии «столицей» Содружества.

Этот мир соответствовал всем необходимым требованиям: стабильный климат, период обращения вокруг своей оси чуть больше двадцати трех часов, вода, привычная человеку сила тяготения. Одно неудобство – год Афродиты продолжается семь стандартных лет, так как планета слишком удалена от молодой, крупной и горячей бело-голубой звезды, известной под именем Сириус. Колонизировали Афродиту за двести лет до Катастрофы, там была развита сельскохозяйственная инфраструктура и созданы кое-какие производства, эвакуированные не остались голодными и немедленно начали восстанавливать экономику из руин – с Земли успели вывезти достаточно высокотехнологичных производств, чтобы цивилизация не скатилась прямиком в эпоху середины ХХ века. Особое внимание уделялось космическому кораблестроению, особенно когда «Птолемей» объявил об открытии новых ветвей Лабиринта, ведущих к отдаленным звездам.

Кстати, о «Птолемее». До Исхода машинная цивилизация практически не сотрудничала с человечеством – вроде бы из-за недоразумения, возникшего в первые годы существования «Птолемея». Астероид, на котором угнездились искусственные разумы (точнее, поддерживавшие их псевдожизнь кремниевые и ДНК-клонированные материальные элементы), был отбуксирован в Облако Оорта, и много десятилетий ИР отдали саморазвитию, абсолютно не интересуясь делами людей. Незадолго до Катастрофы руководство России и Германии решило эвакуировать сверхкомпьютер в систему Сириуса – справедливо предполагалось, что «Птолемей» может пригодиться в будущем.