Бич Божий - [13]
Увлеченный своими мыслями, Болемир забыл, кто перед ним стоит, а обращался к Аттиле, как к равному себе витязю, испытанному в боях.
— Да, я им напомню обо всем! Я всех за собой поведу! Как стая воронов поднимается над издыхающим в поле конем, так и мы поднимемся над издыхающими нашими ворогами! Мы всех заклюем! Все наше будет! И готы, и Рим, и Византия, и земли малоазийские! Если мы этого не сделаем, то племя наше или совсем будет уничтожено, или мы будем у них вечными рабами. А кто из нас предпочтет достойную смерть низкой неволе!
— Никто! — утвердительно сказал Аттила, сверкая своими детскими выразительными глазенками.
Болемир измерил храбреца взглядом и хотел улыбнуться, но улыбка почему-то застыла на его губах. В этом детском «никто» Болемиру почудилось нечто знаменательное, даже угрожающее; что-то как бы роковое и как бы грозное прозвучало в этом коротком слове, произнесенном стоящим перед ним невзрачным, некрасивым существом. Сколько в нем было твердости, сколько самоуверенности!
Болемир еще раз посмотрел на Аттилу внимательно. Аттила стоял уже с потупленным взором, запустив правую руку за пазуху; он как будто удерживал порывы своего сердца и думал о чем-то.
«Нет, я еще хвор, — промелькнуло в голове Болемира, — что мне такое почудилось! Мне почудилось, будто отрок сей станет страшилищем всего рода человеческого».
— Возьми меня с собой, князь, когда пойдешь к морю, — заговорил между тем Аттила, — я всюду за тобой ходить буду. Я не оставлю тебя.
— А на кого же ты деда покинешь? — спросил князь.
— А ни на кого. Дед и без меня проживет.
— А он незрячий.
— Юрица его водить будет.
При имени Юрицы в сердце Болемира колыхнулось что-то приятное и вместе с тем жуткое.
«Где она теперь? — подумал князь. — Она в последнюю пору точно боится меня: все убегает, как увидит, и прячется».
— Что же, пойдем? — допытывался Аттила.
— Пойдем! Все пойдем! — крикнул вдруг, как бы озлившись на что-то и на кого-то, Болемир.
Крик этот, наверное, Аттила почел совершенно естественным, потому что стоял перед Болемиром, как и прежде, гордо, невозмутимо.
А на Болемира при мысли о Юрице нахлынуло целым потоком чувство страшного одиночества и горькой тоски. Цели родины, о которых он только что говорил, как будто отодвинулись куда-то на задний план и не имели для него никакого значения. Болемир видел одного только себя и чувствовал одно только свое одиночество, которому нужен был какой-либо исход, какое-либо забытье. Но какое, он еще не угадывал…
— И я пойду? — держался своей прежней мысли Аттила.
— Пойдешь и ты! — махнул рукой князь.
— Коли так, так я буду собираться, — сказал юный храбрец и оставил Болемира одного…
Глава V
КУКУШКА-ВЕЩУНЬЯ
Загрустила, запечалилась Юрица…
Отчего?
Всегда резвая, веселая, хохотунья на весь лес, она вдруг присмирела: нигде ее не видать, нигде ее не слышно, точно заворожил кто Юрицу.
Смирная, робкая, девочка с раннего утра убегает в лес и сидит там где-то, как зверек какой-либо.
Что с ней?
Допрашивал дед, допрашивал братец, допрашивала старушонка, домоводка княжеская, — никому ничего не говорит Юрица, молчит да глядит на вопрошающих тоскливыми очами.
Подойдет старушка и разжалобится:
— Дитятко ты мое, дитятко! Горькое ты мое, сиротливое! И какая такая напасть на тебя!
Стоит Юрица перед старушонкой и точно вглядывается в ее морщинистое, маленькое лицо, стараясь разгадать, правду ли говорит она и для чего говорит?
А сама все молчит.
Тем временем старушка глядит-глядит на Юрицу да и расплачется, причитая что-то ни для Юрицы, ни для нее самой непонятное.
Постоит Юрица и уйдет, точно и не о ней речь шла: такая сделалась странная.
Подойдет братец:
— Юрица, ты чего? — спросит он угрюмо.
Прежде, бывало, Юрица, хохотунья и резвушка, сейчас рассмеется над братцем, а теперь как будто боится его: стоит, молчит…
Братец был неразговорчив и не любил тратить попусту слов; не отвечали на его вопрос, он и не спрашивал более.
Старый князь Будли тоже о грусти-тоске расспрашивал внучку.
Раз он спросил:
— Старушка говорит: хвора ты. Правда ли, дитятко?
— Нет, дедушка, я ничего.
— То-то гляди, ничего… Да не верится мне что-то. Не вижу я тебя, а чуется мне — нехорошо тебе. Уж не испугалась ли чего? Мы тут собираемся, о войне толкуем, о переселении, кричим, галдим: может, боязно?
— Ах, нет, дедушка, не боязно.
— Да ты не пугайся. Мы тут останемся, мы никуда не пойдем. Куда нам! Да и не покинешь ты меня, внучка, старика хворого.
— Ах, не покину, дедушка!
— Вот братец пойдет. Вот Болемир пойдет. Болемиру идти надобно, он князь мудрый, храбрый. Он много венедам добра сделает, он спасет нас от готов… Ох, тяжко, тяжко, дитятко, жить под началом готов! Мне-то что! Мне ничего! Я человек старый, хворый, не сегодня-завтра помру, да другим-то, дитятко, каково! На других, как на волах, готы землю пашут, детей их продают в неволю… Ох, нехорошо им, дитятко, нехорошо! А Болемир спасет их… Он поведет всех недовольных в далекие края, где много земли, много воды, много пастбищ. Там им лучше будет. Готы уже не будут повелевать ими так, как здесь повелевают. А мы с тобой тут останемся. Нам незачем идти, дитятко. Мы и тут век свой доживем. А ты не покинешь меня.
Дарья Салтыкова вошла в историю как одна из самых жестоких убийц, ее прозвище – «Салтычиха» – стало синонимом бесчеловечности, символом жестокости и садизма, скрывающихся за фасадом «золотого века» российского дворянства. Роман «Салтычиха» основан на материалах уголовных хроник XVIII века. Героиней романа является помещица Подольского уезда Московской губернии Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами. Следствием по ее делу было установлено, что она замучила насмерть более ста человек.
Современное издание одной из лучших книг о Москве, выпущенной в 1893 г. Полностью она называлась: «Седая старина Москвы. Исторический обзор и полный указатель ее достопамятностей: соборов, монастырей, церквей, стен, дворцов, памятников, общественных зданий, мостов, площадей, улиц, слобод, урочищ, кладбищ, и проч., и проч. С подробным историческим описанием основания Москвы и очерком ее замечательных окрестностей». Несколько параграфов оригинала в электронной версии отсутствуют.
Историческая повесть с мелодраматическим сюжетом из времен войны 1812 года. Многие предсказания и знамения сулили великие потрясения Европе и России в начале XIX века, и прозорливцы делились этим тайным знанием. Sed quos Deus perdere vult dementat…
Иван Кузьмич Кондратьев (наст. отчество Казимирович; 1849–1904) – поэт, прозаик, драматург. Родился в с. Коловичи Вилейского уезда в крестьянской семье. Свои стихи, рассказы, романы помещал в «Русской газете», «Новостях дня», в журналах «Московское обозрение», «Спутник», «Россия» и многих других. Отдельными изданиями в Москве выходили пьесы-шутки, драмы из народной жизни, исторические повести, поэмы. В песенный фольклор вошли романс «Эти очи – темны ночи» и другие его песни и романсы. Предполагается, что ему принадлежит исходный текст русской народной песни «По диким степям Забайкалья». Героиней романа «Салтычиха», публикуемого в этом томе, является помещица Подольского уезда Московской губернии Дарья Николаевна Салтыкова, известная крайне жестоким обращением с крепостными крестьянами.
Историческая повесть с мелодраматическим сюжетом из времен Отечественной войны 1812 г. Задолго до наступления Наполеона на Россию французские агенты влияния прибыли в Москву с намерением вести агитацию в пользу Бонапарта и разузнавать политические взгляды жителей Первопрестольной. Здесь шпионские дела странным и драматичным образом сплелись с жизнью автора широко известных лубочных книг Матвея Комарова…
Иван Кузьмич Кондратьев (наст. отчество Казимирович; 1849–1904) – поэт, прозаик, драматург. Родился в с. Коловичи Вилейского уезда в крестьянской семье. Свои стихи, рассказы, романы помещал в «Русской газете», «Новостях дня», в журналах «Московское обозрение», «Спутник», «Россия» и многих других. Отдельными изданиями в Москве выходили пьесы-шутки, драмы из народной жизни, исторические повести, поэмы. В песенный фольклор вошли романс «Эти очи – темны ночи» и другие песни и романсы Кондратьева. Предполагается, что ему принадлежит исходный текст русской народной песни «По диким степям Забайкалья».В этом томе представлены два произведения Кондратьева.
Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В романе известного филиппинского писателя Хосе Рисаля (1861–1896) «Не прикасайся ко мне» повествуется о владычестве испанцев на Филиппинах, о трагической судьбе филиппинского народа, изнемогающего под игом испанских колонизаторов и католической церкви.Судьба главного героя романа — Крисостомо Ибарры — во многом повторяет жизнь самого автора — Хосе Рисаля, национального героя Филиппин.
В настоящем издании публикуются в новых переводах два романа первой серии «Национальных эпизодов», которую автор начал в 1873 г., когда Испания переживала последние конвульсии пятой революции XIX века. Гальдос, как искренний патриот, мечтал видеть страну сильной и процветающей. Поэтому обращение к истории войны за независимость Гальдос рассматривал как свой вклад в борьбу за прогресс современного ему общества.
Роман — своеобразное завещание своему народу немецкого писателя-демократа Роберта Швейхеля. Роман-хроника о Великой крестьянской войне 1525 года, главным героем которого является восставший народ. Швейхель очень точно, до мельчайших подробностей следует за документальными данными. Он использует ряд летописей и документов того времени, а также книгу Циммермана «История Крестьянской войны в Германии», которую Энгельс недаром назвал «похвальным исключением из немецких идеалистических исторических произведений».
Книги Элизабет Херинг рассказывают о времени правления женщины-фараона Хатшепсут (XV в. до н. э.), а также о времени религиозных реформ фараона Аменхотепа IV (Эхнатона), происходивших через сто лет после царствования Хатшепсут.