Библия-Миллениум. Книга 1 - [41]

Однажды к нему пришла женщина, что-то в ней было такое знакомое… «Простите, а у вас есть кожаный комбинезон? Есть?!»

Это же ее он видел в то утро во сне!

И теперь вот она в белом развевающемся платье стоит на набережной с охапкой цветов, уже сорок минут как его жена.

Время побежало незаметно — они ездили по миру, затем родился один сын, потом другой. Однажды после ужина он разглядывал профиль жены на фоне черного окна, за которым начинался целый мир точно таких же окон. «Я тебя очень люблю», — сказалось нежно, чуть слышно, как будто само. А младший сын слышал. Подошел и маленькими пухлыми ручками обнял их обоих.

Жена была все так же красива, когда склонилась над ним в последние секунды его жизни. Покрытое тонкими, еле заметными морщинами лицо, окруженное белым пологом волос, светилось над ним. «Не умирай», — тихо просит она, горячая слеза капает на его щеку. Она крепко держит его за руку. Как будто можно удержать душу… Он уже ничего не может сказать, свет постепенно меркнет, ее голос удаляется. Жизнь, как капелька воды на стеклянной поверхности, становится все меньше и незаметно исчезает.

Резко включившееся радио возвестило о том, что пора вставать.

Доброе утро! Сейчас 7.45, и вы на нашей волне!

АННА И ФЕНАНА

Как любые нормальные люди, я и Елкана мечтали о счастье. Более того, в отличие от большинства из них, мы не только мечтали, но и старательно, обеими руками, всеми своими силами старались приблизить это счастье. Наша жизнь — поступательное направленное движение, все более приближающее к заветной цели — семье.

После нашего знакомства, через несколько недель, я поняла, что Елкана — это тот самый мужчина, от которого я хочу родить. А он осознал, что я именно та самая женщина, которую он хотел бы видеть матерью своих детей. Других оснований для брака, по нашему мнению, быть не может. У нас общие понятия о том, что, собственно, называется семьей: на нашем языке «семья» — это я, он и наши дети. Пока мы только счастливые любовники и не более. До тех пор, пока я не стану матерью, а Елкана отцом одного и того же человека.

Это таинство — как двое сливаются в одном, не являющемся в конечном счете ни одним из них. Дух захватывает от сознания, что ты способен совершить чудо — дать жизнь новому человеку, у которого будут свои взгляды, суждения, а может, он будет совершенно не похожим на нас, другим. Между нами, возможно, возникнет конфликт поколений, мы можем не найти общего языка — но все это нормально! Вся наша жизнь с того момента, как мы решились… как решили, что готовы исполнить свой долг, священную обязанность неизвестно перед кем — возможно, перед тем человеком, которому еще только предстоит жить, возможно, перед собой, — не знаю, но наша жизнь подчинилась именно этой цели. Я избавлялась от жира, разрабатывая мышцы, чтобы организм был полностью готов к предстоящей перегрузке. Мое тело стало прекрасным, гибким, сильным, кожа шелковистой и очень упругой. Я организовала свою работу таким образом, чтобы выполнять ее дома. Мы бросили курить, стали употреблять больше морепродуктов, обменяли две наши квартиры на одну большую, наметили, где будет детская, поженились — в общем, в один день все было готово.

Ночью наши занятия любовью, зачастую скоротечные, даже суетливые, обрели новый смысл. Сознание того, что ты собираешься дать жизнь, превращает все твои действия в часть священного ритуала, «волшебнодействия», если можно так сказать. Мужчина в этот момент только мужчина, а женщина — только женщина: безо всяких «но» и условностей, без кастрированно-стерильного понятия «гендер» и прочей социальной ерунды. Если хотите, даже любовь здесь не важна.

Любовь — это легкая воздушная пена «цивилизованных отношений». Взбитые, ажурно уложенные сливки на банальном бисквите. Надуманное нами взаимодействие с созданным игрой фантазии идеалом возлюбленного, монохромный мираж по сравнению с настоящим, главным, самым древним и сильным инстинктом продолжения рода. Этого нельзя понять, не пережив. В этот момент ты не просто думаешь о несуществующем пока Человеке.

Мы больше не кувыркались, не шутили: мы занимались самым серьезным делом в нашей жизни — ребенком, осознавая всю меру ответственности за свои действия. Ведь дети не должны рожать детей — это прерогатива взрослых.

Так продолжалось несколько ночей в нашей новой квартире, в спальне, ставшей священным местом, на алтаре супружеской постели. Это ни с чем не сравнимое ощущение, что ты приобщился к чему-то божественному, к вселенскому порядку, к колесу смертей и рождений. Сейчас наши тела сольются в единый поток, который даст начало новой жизни.

Это повторялось каждую овуляцию.

Мистический акт, совпадающий с фазами луны.

В одной и той же позе, которая наиболее благоприятна для зачатия. Муж приподнимает мне бедра, чтобы увеличить шансы. Он обращается со мной так аккуратно, словно я стеклянная, как будто я уже беременна. Честно говоря, я и сама в это поверила.

Проходил месяц за месяцем. Луна вызывает приливы и отливы, она управляет мировым океаном, она управляет моим телом. И почему-то отказывается нам помочь.