Библия и наука - [10]

Кстати, столь большие размеры ковчега, приводимые в Писании, в очередной раз ставят под сомнение мифичность либо фальсификацию текста. Ведь во времена Моисея считалось возможным плавание лишь на небольших кораблях, а число известных видов животных едва насчитывало несколько сотен. Пожалуй, фальсификатору или сочинителю более естественно было бы изобразить Ноя эдаким подобием деда Мазая, спасающего животных на своем небольшом суденышке. Не было нужды в таком гигантском сооружении и в случае не всемирного, а какого-либо локального наводнения – за десятки лет, ушедшие на строительство ковчега, было бы куда проще откочевать в местность, не подлежащую затоплению.

К сожалению, история не сохранила указаний о том, какое дерево носило во времена Ноя (а может быть – даже Моисея) название гофер. Мнения современных исследователей на этот счет в значительной мере расходятся. Одна из крайних точек зрения утверждает, что гофер – разновидность дуба, другая допускает существование под этим названием синтетического материала, например – специальным образом обработанные растительные смолы, армированные тростниковыми волокнами по типу современного стеклопластика. Может быть, со временем регулярные археологические изыскания в районе Арарата откроют нам этот секрет. Но вне зависимости от того, сохранился ли ковчег до наших дней или нет, другого объяснения тому, как сохранилась жизнь в этом глобальном катаклизме, найти не удается.

Куда делась вода?

Итак: И лишилась жизни всякая плоть, движущаяся по земле, и птицы, и скоты, и звери, и все гады, ползающие по земле, и все люди; все, что имело дыхание духа жизни в ноздрях своих на суше, умерло. Истребилось всякое существо, которое было на поверхности [всей] земли; от человека до скота, и гадов, и птиц небесных, – все истребилось с земли: остался только Ной и что было с ним в ковчеге… Вода же постепенно возвращалась с земли, и стала убывать вода по окончании ста пятидесяти дней. И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских. Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор… Шестьсот первого года [жизни Ноевой] к первому [дню] первого месяца иссякла вода на земле (Быт. 7, 21–23; 8,3–5,13).

Зачастую кажется естественным вопрос: куда же девалась вода после Всемирного Потопа? Ответ же весьма прост: никуда! Вся вода, покрывавшая землю во время Потопа, по сей день продолжает оставаться на поверхности Земли. Она и сейчас покрывает планету более чем на семьдесят процентов, имея общий объем 1,1 миллиардов кубических километров. Если бы земной рельеф вдруг сравнялся в гладкий шар, поверх этого шара стоял бы водный слой толщиною в 3700 метров. В Библии неоднократно можно найти указания на то, что нынешние моря и океаны – это и есть те самые воды, которыми земля была потоплена в дни Ноя (см. Иов 38, 8-11; Пс. 103, 6–9; Ис. 54, 9).

Каким же образом суша вновь показалась из воды? Вопрос этот становится более-менее ясен, когда узнаешь об одном интересном свойстве литосферы, называемом греческим словом «изостазия», означающим «равностояние», одинаковое положение чаш весов, равновесие. Объяснить, что оно собой представляет, проще, объяснив, что представляло бы собой его отсутствие. В этом случае вес одного и того же груза (например – билиардного шара) зависел бы от того, в каком месте Земли мы его измеряем – в океане, на равнине или на возвышенности. Чем мощнее была бы толщина земной коры в этом месте, тем сильнее притягивалась бы наша гиря к земле и тем большим был бы измеряемый вес. Представляете что было бы в таком случае? Вода бы текла из долин в горы. Неровности рельефа путали бы животных, рыб и птиц, использующих гравитацию для ориентирования в пространстве. А торговцы стремились бы покупать товары на побережье и продавать их повыше в горах (используя при этом только пружинные весы, поскольку вес гирек тоже менялся бы).

Однако, как показывают точные гравиметрические исследования, сила тяжести практически одинакова на всей поверхности Земли. Вот это-то явление и получило название изостазии. Оно проявляется в том, что относительно тонкая (около 70 км) и легкая (преимущественно – гранитная) земная кора покоится на мощном (2900 км) слое гораздо более тяжелой земной мантии. И хотя мантия земли составлена из твердого вещества (вязкость вещества мантии в 100 раз больше, чем у гранита), при высоких температурах и давлениях, царящих в земных недрах, любое твердое вещество проявляет свойство пластичности. Чем толще какой-либо участок земной коры, тем глубже погружается его нижняя граница (основания гор – см. Втор. 32, 22; Пс. 17, 8; Иона 2, 7 и др.), вытесняя вещество мантии. С другой же стороны, тем он сильнее возвышается над поверхностью по сравнению с соседними участками. Таким образом, общий вес коры и мантии под равными по площади участками земной поверхности остается практически одинаковым и в горах, и на равнине, и в океане.

Но как достигается это равновесие? Кто… взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы? (Ис. 40, 12). Дело в том, что литосферные блоки ведут себя точно так же, как деревянные кубики разной толщины, плавающие в бассейне с водой. Мы можем как угодно воздействовать на эту систему. Например – заменить воду ртутью, изменить каким-нибудь образом вес или объем самих кубиков. Система неизбежно вновь перейдет в состояние изостатического равновесия. Правда, пластичность системы «земная кора – земная мантия» значительно ниже, чем у системы «бассейн – кубики». Потому-то ей и понадобился столь значительный срок, чтобы толстая континентальная литосфера «всплыла», вновь восстанавливая устойчивое изостатическое состояние в полном соответствии с Писанием: