Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура - [6]

Ощущение исторической драмы почти настаивает, что в ту эпоху, когда на краткое мгновение совпали судьбы евреев и бриттов, два мятежных народа должны были как-то соприкасаться. Рим, как нам известно, силой загонял покоренные народы, выключая бриттов и иудеев, на военную службу во вспомогательных войсках, которые посылал в другую часть империи. Не могло ли быть еврейских солдат в легионах, которые сожгли Лондиниум, когда его удерживали мятежные отряды Боудикки, или бриттов в легионах, штурмовавших под командованием Тита стены Иерусалима?¹²

Если где-то и возможно найти свидетельства, то в записях двух величайших историков того времени: римлянина Тацита и иудея Иосифа Флавия. Оба писали о событиях, в которых сами принимали участие: Иосиф Флавий — в «Иудейской войне», Тацит — в «Агриколе». Но ни в той, ни в другой нет упоминаний ни о бриттах в Иудее, ни о иудеях в Британии.

Иосиф Флавий писал, что нет на свете народа, среди которого не было бы иудеев, и это может быть подкреплено многочисленными упоминаниями в трудах античных авторов о еврейских общинах во всех провинциях Римской империи от Персии[7] до Испании, за одним исключением — в Британии¹³. Вполне возможно, даже вероятно, что следом за римлянами этого самого западного форпоста империи достигли еврейские торговцы или обращенные в рабство пленники из Палестины. Но если и так, то они не оставили по себе следа. Один кирпич и одна иудейская монета, выкопанные случайно в Лондоне с разницей в два столетия, хотя и вдохновили энтузиастов на многие страницы спекуляций и догадок, на самом деле ничего не значат. Кирпич, найденный в 1670 г. на Марк-лейн, был римского производства и на широкой части украшен барельефом с изображением того, как Самсон поджигает лисам хвосты, перед тем как погнать лис на поле пшеницы. Но это мало что доказывает, поскольку помимо евреев и другие знали истории из Ветхого Завета, да и в еврейском изобразительном искусстве редко встретишь изображения людей. Монета, отчеканенная в Иудее в несколько горьких лет независимости, отвоеванной у римлян Шимоном Бар-Кохбой в 132–135 гг., равно не доказывает существования в Лондоне еврейской общины, поскольку ее вполне мог привезти какой-нибудь купец или римский солдат, подобравший ее в качестве сувенира битвы¹⁴.

Но это вызывает в памяти еще одно любопытное совпадение. И снова на подавление восстания был вызван генерал из Британии: на сей раз легат Юлий Секст Серв был вызван в Палестину, чтобы подавить яростное и фанатичное восстание Шимона Бар Кохбы. И подобно Титу, за два поколения до него он обрушил на иудеев страшную кару. Отныне им воспрещалось вступать Иерусалим, и все они, за исключением малой части, были изгнаны из Палестины.

Невзирая на эти совпадения, историк после всех поисков контактов между двумя народами в тот период остается с пустыми руками. А с того момента их исторические пути расходятся. Евреи потеряли свою страну, но сохранили в изгнании ощущение нации. Кельты Британии остались в своей стране, но утратили свою национальную идентичность под натиском нескольких волн завоевателей извне.

Глава II Апостол бриттов: Иосиф Аримафейский

Параллельно с поисками истоков национальной идентичности в Англии шли поиски истоков религии. Национальная гордость требовала, чтобы у британской церкви был персонифицированной основатель, и искали его непосредственно в Палестине, а нашли в лице Иосифа Аримафейского. Иосиф был богатым иудеем и тайным последователем Христа, который безмолвствовал в санхедрине, членом которого состоял, и проголосовал за то, чтобы передать Иисуса в руки гражданской администрации в лице Понтия Пилата. Позднее Иосиф публично просил передать ему останки Христа для погребения¹. Он был первым состоятельным и влиятельным человеком, который вступил в новую секту, и, без сомнения, считался «предателем своего класса», поскольку весть из Галилеи была обращена не к богатым и высокорожденным.

Легенда о нем тесно связана с Гластонберийским аббатством, самом старом в Англии, основание которого ему приписывают. В одной из «Королевских идиллий» Теннисона монах говорит:

«Из древних книг я знаю

Когда пришел Иосиф в Гластонбери,

Языческий правитель Арвираг

Ему для поселенья отдал остров

Среди болот, где он из тростника

Уединенную построил церковь»[8].

Теннисон, разумеется, почерпнул Иосифа из «Смерти Артура» Томаса Мэлори. У Мэлори говорится «что волею судьбы [Иосиф] прибыл в землю, которая в ту пору звалась Великою Бретанией», сумел «одолеть» «великого язычника», который там правил, «и после все люди здешние в христову веру обратились».

Свод Мэлори был, однако, не началом, а конечным продуктом столетий сплава истории и легенды, которая с каждым следующим хронистом все больше разрасталась на этой плодородной почве. К тому времени, когда про него написал средневековый хронист и автор свода куртуазных романов, Иосиф представал не только зачинателем обращения в христианство кельтской Британии и носителем Грааля, но и предком величайшего национального героя Британии, короля Артура и, на некий мистический лад, звеном между Артуром и национальным героем Израиля, царем Давидом.