Библия и меч. Англия и Палестина от бронзового века до Бальфура - [10]

История кельтской Британии этого периода покрыта мраком. Но если не в Британии, то в Палестине налицо свидетельства того, что бритты совершали паломничества в Святую землю уже в IV в. Святой Иероним, писавший из Вифлеема в 386 г., замечает: «Бритт скорее откажется от своего западного солнца ради поисков мест, о которых знает только по Писанию и со слов молвы, чем укрепится в вере»¹. Это замечание подтверждается независимым свидетельством современника, Палладия Галаты, епископа Гелиополиса в Египте, который большую часть своей жизни прожил в Палестине. В своей книге биографических набросков жизни различных монахов, аскетов, отшельников и прочих местных знаменитостей Палладий упоминает паломников, которые приезжали со всего света, даже «из Персии и Британии»². Из другого письма Иеронима следует, что бритты приезжали значительным числом, хотя, по всей видимости, не в достаточно благочестивом настроении, чтобы удовлетворить автора, поскольку он предостерегает будущих паломников: «что так же просто найти дорогу на небеса в Британии, как в Иерусалиме».

Мы не знаем, кто они были, но можем сказать наверняка, как они добирались. Они шли пешком. От Эдинбурга на севере построенные римянами дороги тянулись через всю Европу, пересекали Балканы и Малую Азию до самой Иудеи. И паломник из Британии мог идти по ним: от Лондона до Дувра, затем пересечь Ла-Манш, чтобы попасть в Кале, а далее следовать по стопам легионов через Галлию, Альпы, после спуститься в Италию, а уже оттуда отплыть из Брундизия через Адриатическое море в Македонию или идти в обход через Тракию в Византию, а уже оттуда через Антиохию и Дамаск в Иерусалим. Или он мог сесть на корабль из Мессины на Сицилии, доплыть до Карфагена и идти по римской дороге вдоль побережья Средиземного моря в Александрию, а после через Египет и Синайскую пустыню — к месту своего назначения.

Возможно, самых первых бриттов вдохновляло чувство сродства с популяризаторами Святой земли, Еленой и Константином, к которым у бриттов было особое отношение. Согласно широко распространенной в Средние века легенде, Елена была уроженкой Британии, дочерью валлийского царя, но невозможно сказать, верили ли в это при ее жизни сами бритты. Факт в том, что отец Константина погиб в Йорке, в ходе военной кампании против наводящих ужас шотландцев и пиктов, набеги которых периодически обрушивались на Британию. Именно там Константин, провозглашенный императором легионами, начал карьеру, которая будет иметь большие последствия для всего мира его эпохи.

Из свидетельства святого Иеронима ясно следует, что уже через два поколения после обращения Константина паломничества в Иерусалим стали общепринятым обычаем: число паломников даже раздражало Иеронима, который довольно желчно отнесся к чрезмерно пылким путникам. Он жаловался, что «Иерусалим делается теперь курортом для всего света, и такие толпы паломников обоих полов стекаются сюда, что тут скапливаются все искушения, каких до некоторой степени можно избегать в других местах». Возможно, святой Иероним вообще по складу характера был склонен к порицанию, сам строго хранил целибат и вечно понукал римских матрон отказаться от ванн, повторных браков и прочих мирских удовольствий. Однако письма его самого и его пылкой ученицы, римской матроны Павлы, показывают, какое место в мире занимала в то время Палестина: ее называли «первой среди всех стран». «Кто захочет учить греческий где-либо кроме Греции и латынь где-либо кроме Рима», — писала Павла, а в другом письме вопрошала: «Можно ли считать законченным христианское образование того, кто не посетил христианские Афины?… Те, кто значатся лучшими по всему свету, собрались здесь бок о бок».

Но Иерусалим понемногу уступал место Риму, пока с созданием папского престола при Григории Великом в 590 г. центр власти в христианском мире не переместился окончательно в Европу. Иерусалим оставался духовным домом, «матерью всех нас», по выражению приора в романе Вальтера Скотта «Айвенго», и все еще местом паломничества. Но с мирской точки зрения он оказался отрезан от остальной Европы мусульманским завоеванием в 637 г. С того момента, за исключением отвратительного эпизода с Латино-Иерусалимским королевством крестоносцев, Палестина оставалась под мусульманским владычеством в той или иной его форме при череде сменявших друг друга абассидских и фатимидских халифатов, сельджуков и османов до 1918 г.

Теперь Иерусалим присвоили себе как святое место магометане. До тех пор он фигурировал в новорожденной религии только на долю секунды между падением чаши со столика Магомета и до того, как она была поймана, не достигнув земли. В это мгновение пророку явилось его знаменитое видение о чудесном полночном путешествии в Иерусалим верхом на крылатом белом скакуне Альбораке и восхождение оттуда на небеса³. Однако теперь последователи Магомета, запоздало пришедшие к монотеизму, физически завладели городом, священным для двух более древних религий, и смогли воспользоваться его престижем. С проницательным оппортунизмом, который отличал основателя их веры, они рьяно взялись перенимать столько иудейских и христианских учений и практик, сколько могло уместиться на страницах Корана. Завоеватель Иерусалима Омар посетил Святой Камень, на котором Авраам собирался принести в жертву Исаака и где некогда стоял Храм Соломона. Очистив его от грязи, которой осквернили его христиане того времени, чтобы проявить свое презрение к евреям, он повелел считать это место священным для мусульман. Тут была построена мечеть Омара