Библиотекарь, или Как украсть президентское кресло - [75]

— Что не хотела?

— Это я вызвала полицию.

— Что?? Зачем? Когда? А как ты здесь очутилась?

— Я знала, что ты пойдешь к Тому, — я подслушала. И я пришла прямо сюда и стала ждать, и…

— И что случилось потом?

— Я потом я увидела её и подумала, что ты мне наврал, и что на самом деле дело только в ней, и я словно бы сошла с ума и вызвала полицию.

— Вызвала полицию? — тут я краем глаза заметил, что водитель почувствовал, что я отвлёкся, и слегка надавил пистолетом ему на шею, чтобы не забывался.

— Я замужем.

— Господи!

— Ну и что, что замужем? Это тот, что упал? Ты от её мужа прячешься?

— Да не в сексе дело, дело в политике.

— А, Вашингтон! — отозвался водитель.

— Это что, шутка такая в округе, что ли?

— Не-не-не, всё хорошо.

— Ладно, теперь понятно, как они нас нашли, — резюмировала Ниоб. — Теперь понимаешь, Дэвид, что это не я тебя предала.

— Если ты уберёшь пушку, я вас всех на Джерри Спрингера свожу. У меня есть знакомые, которые могут всё устроить.

Он довёз нас до дома Ниоб. Ниоб сказала, что ключи от её машины в доме, а Сьюзи заявила, что хочет в туалет. Я их отпустил и сказал, что приду через минуту, потом отсчитал сотню баксов.

— Первый раз так попал, — объяснил я водителю.

— Пока у тебя всё получается зашибись.

— Спасибо. Мне вот другое волнует. Любому понятно, что мы попали в передрягу.

Деньги в левой, пистолет — в правой.

— Да уж…

— Мне бы очень не хотелось, чтобы ты сообщил в полицию.

— Не буду, клянусь.

— Наверное, тебя нужно убить.

И я ещё сильнее прижал пистолет к его шее.

— Э-э-э! Не нервничай, всё хорошо! Не надо!

— Вот и мне не хочется.

— Ой, как хорошо! Ой, как хорошо! Не надо меня убивать.

— Интересно, как мне убедить тебя, что мы хорошие люди или как сделать так, чтобы ты ничего не понял и рассказал бы полиции что-нибудь совершенно невразумительное… не знаю. Ты меня понял?

— Ну, ээ… не совсем.

— Я вот думаю, может, чтобы ты молчал, сгодится сотня баксов поверх платы за проезд и чаевых?

— Конечно! Очень даже сгодится.

— А вдруг ты возьмёшь деньги, и всё равно пойдёшь стучать?.. Ты слышал слишком много, придется всё-таки тебя застрелить.

— Дайте мне сотню баксов, и я ни слова никому не скажу. Могила, обещаю.

— Ну, попробовать-то можно… Просто помни, что если ты обманешь, я тебя найду: я знаю и как тебя зовут, и где ты работаешь.

Я вылез из машины.

— Сэр!

— Что?

— Мне тут подумалось, что вы такой джентльмен… благородный, с двумя красивыми дамами… и всего сотня…

— Хочешь, скажу честно? На самом деле для меня сотня — это много.

— Да ну?

— Ага. Я библиотекарь.

— Библиотекарям платят паршиво…

— Ага, именно.

— Дьявол, а… мне нравятся библиотеки. У нас в районе есть хорошая библиотека, там вам всегда все рады, там бесплатный Интернет… я вообще почитать люблю.

— Да?

— Мне очень нравятся Монтень и Дюма.

— Здорово! Ну, знаешь, могу дать ещё двадцатку.

— Классно!

Глава 47

Дьявол!

Ниоб похитили! Ниоб нет. Библиотекаря нет. А Джеку надо через два часа лететь в Нью-Джерси по делу и это нельзя отложить.

И как это он не подумал, что Голдберг работает не один? Он должен был проверить такую возможность. Но они сумели крайне оперативно изменить план. Команда подвела Голдберга — она не заметила Уиттейкера, и Уиттейкер спокойно ходил за Ниоб. Молодчина Уиттейкер. Он отзвонился Моргану, но когда они прибыли на место, то увидели там этого дурака в форме, с рацией и пистолетом, и тушу, закрывавшую собой всю лестницу. Просрали всё дело…

Ниоб похитили. Где она? Неужели она попала к…

Информация о произошедшем станет известна в сети. Правозащитники и фэбээровцы переполошатся… Что им сказать? Что он вооружён и опасен? Что надо быть очень осторожными? Стрелять на поражение? Интересно, очень ли опытен Голдберг? Он хорошо стреляет? Не хотелось бы, чтобы он начал стрелять, вырываясь из окружения, и Ниоб задела бы шальная пуля. Морган был достаточно опытен, чтобы знать, что полицейские операции не всегда проходят так, как задумано. В армии они называли это «дымкой неизвестности». На гражданке такого понятия не было, а зря, здесь неизвестности было больше, чем на поле сражения. Ниоб! Ему хотелось кричать её имя. Ниоб! Звать её, звать. И его голос разнесётся по всем рекам, его крик услышат повсюду и она услышит и вернётся.

Сначала он её завербовал. И только потом женился.

В глубине сердца он знал, что у каждого: у мужчины и у женщины — своё место. Он знал многих мужиков, которые занимались опасными делами, даже убивали, но дома превращались в образцовых хозяев: выносили мусор, стригли газоны, мыли машины. Они были прекрасными отцами: помогали дочкам с домашним заданием, кидали мячик с сыновьями, рассказывали им, что такое хорошо и что такое плохо. Они были хорошими мужьями: они никогда не били своих жён, не кричали на них и не изменяли им. Они были добрыми христианами и по воскресеньям исправно посещали службу.

Ниоб хотела работать, ей нравилось работать в разведке, ей нравилось строить глазки, чтобы раздобыть информацию, она говорила: «Если я с удовольствием занималась этим, когда была незамужней барышней, то я буду с удовольствием заниматься этим и с муженьком в придачу». Логично, думал Морган, однако, когда он сам превратился в «муженька», это стало казаться не столь логичным. Не почему, просто не логично и всё. Именно эта пропаганда левых и виновна в разрушении семейных ценностей, в упадке морали, и именно это гораздо быстрее всяких бандитов, бомжей и юных террористов разрушит Америку.