Библиотека мировой литературы для детей, том 36 - [2]

Но кроме военной добычи такого рода, римское государство обогащалось за счет контрибуций, которые накладывались в конце войны на побежденные народы. Общая сумма этих контрибуций непрерывно росла. Так, например, после первой войны с Карфагеном римская казна получила 3200 талантов (талант — около 2400 рублей золотом) контрибуции, а после второй войны контрибуция равнялась уже 10 тысячам талантов. Однако римские завоевания приводили не только к захвату добычи и росту контрибуций.

Все завоеванные Римом земли и государства (вне территории самого Апеннинского полуострова) превращались в так называемые провинции, облагались крупными налогами и подвергались самой беспощадной эксплуатации. В конце II века до н. э. Рим владел девятью провинциями, среди них: Сицилия, Корсика, Сардиния, часть Галлии, Испания, Македония, часть Малой Азии.

Кроме денег, кроме золота и серебра, различного рода драгоценных изделий, произведений искусства, редких заморских товаров и предметов роскоши, в Рим хлынули теперь огромные массы живого товара — рабов. Большое количество пленных продавалось в рабство. Уже упоминалось, что после взятия и разрушения Карфагена все жители города были обращены в рабов. За несколько лет до этого римский консул, подчинивший себе ряд городов Эпира — области на северо-западном побережье Балканского полуострова, продал в рабство 150 тысяч пленных. Римские историки неоднократно сообщают о продаже пленников и другими римскими полководцами.

Торговля рабами ширилась и процветала. Кстати, большое количество невольников доставлялось на рабские рынки пиратами, которые почти беспрепятственно орудовали в Средиземном море. В различных частях римского государства действовали рабские рынки, особенно славился рынок на острове Делос. Там шла крупная оптовая торговля и бывало, что продавалось до 10 тысяч рабов в день. Здесь можно было купить раба любой профессии, какой угодно национальности. Обычно работорговцы поджидали пристававшие к острову корабли и оптом закупали живой товар.

В Риме тоже существовал невольничий рынок — на площади у храма Кастора. Он выглядел так: на помост выводили мужчин, женщин, юношей, девушек и даже маленьких детей. Все они были почти полностью раздеты, чтобы покупатель мог своими глазами убедиться в отсутствии физических недостатков. У всех выставленных на продажу на шее висели дощечки, а на дощечках было написано имя, возраст, а иногда и национальность раба. У многих на головах красовались лавровые венки, ноги были натерты мелом или гипсом.

Так как молодые и здоровые рабы, естественно, ценились дороже, то продавцы всячески старались придать им наиболее привлекательный вид — натирали тело скипидаром, завивали волосы, выщипывали седину, иногда наряжали в яркие национальные одежды. Продавец был обязан объявлять о недостатках продаваемых им рабов, если же он не хотел этого делать, то обязан был надевать рабу на голову белый шерстяной колпак, и тогда уже покупатель приобретал раба на свой риск и страх. Разумеется, такой раб ценился гораздо дешевле.

А вообще цены на рабов были самые различные и зависели от многих условий. В период крупных завоеваний цены падали и раба можно было купить «по дешевке». Так, после захвата Сардинии в Риме даже существовала поговорка «дешев, как сард»; очень упали цены на рабов после подчинения ряда государств Малой Азии. Образованные рабы или имевшие редкую специальность всегда ценились дорого. А за искусных, опытных поваров или за красивых и хорошо обученных танцовщиц римские богачи платили огромные деньги.

Рассказывали про такой случай. Один ловкий работорговец продал знатному и богатому римлянину двух детей редкой красоты, которые были так похожи друг на друга, что он объявил их близнецами. Буквально на следующий день выяснилось, что дети не только не близнецы, но что они говорят на разных языках и родились в разных странах. Тогда разъяренный римлянин велел разыскать продавца, который так его одурачил. Продавец явился, сказал, что он согласен вернуть деньги и забрать детей обратно, но тут же добавил: «Я продам их снова и значительно дороже — ведь в том, что близнецы похожи друг на друга, нет ничего удивительного, а вот полнейшее сходство между детьми, родившимися в разных странах, это действительно удивительный и редчайший случай!» Дело кончилось тем, что покупатель, убежденный этими словами, не только оставил детей у себя, но еще гордился тем, что приобрел их очень дешево и удачно.

Именно в это время Рим превращается в настоящее рабовладельческое государство. Общая численность рабов непрерывно росла, рабский труд использовался в самых различных отраслях хозяйства. Руками рабов возделывалась земля, добывалась руда, строились дороги, водопроводы, общественные здания. На мельницах и в пекарнях, в ремесленных мастерских и домашнем хозяйстве — везде применялся труд рабов.

Рабы, принадлежавшие более или менее крупным владельцам, делились обычно на две категории: сельская фамилия и городская фамилия. Положение этих «фамилий» было неодинаковым. В городскую фамилию входили в основном образованные и квалифицированные рабы (домашние учителя, писцы, повара, танцовщицы и т. д.) и домашняя прислуга, в сельскую фамилию — земледельцы, садовники, пастухи, частично ремесленники. Положение рабов, занятых в сельском хозяйстве, было очень тяжелым. Часто можно было наблюдать такую картину: несколько сот рабов, двигаясь рядами, вскапывают землю мотыгами под наблюдением надсмотрщика, восседающего верхом на коне. Розга, плеть, ремень — вот те средства, при помощи которых он подгоняет тех, кто, по его мнению, работает недостаточно усердно. Очень часто провинившихся в чем-либо рабов высылали на работу в кандалах; в каждом крупном имении римских рабовладельцев имелось специальное помещение, так называемый эргастул — тюрьма для закованных рабов. Размещалась она обычно в подвале.