Библиотека Дон Кихота - [58]

— Браво, Леонид Прокопич! Все равно — браво! Именно матрица, которая буквально начнет Вам плодить, штамповать бестселлер за бестселлером. Как точно! В типографском деле матрица — лист пластичного материала с углубленным изображением текста для дальнейшего, можно сказать, бесконечного копирования. И если Вам не нравится «Дон Кихот», то мировая слава «Кода да Винчи», я думаю, Вам более понятна. Причем, это будут разные «Коды да Винчи», с разными сюжетами, с разными героями. Причем, сюжеты будут поистине неисчерпаемыми, будоражащими воображение обывателя, заставляющими этого обывателя переворачивать страницу за страницей, а затем искать новую книжку с таким же нетерпением, с такой же ломкой, как наркоман ищет дозу. Книга-наркотик, вырабатывающая у читателя стойкую зависимость. А плантация, где выращивают такие наркотики, будет только у Вас, дорогой Леонид Прокопич. И никаких проблем с законом. Эти книги-бестселлеры буквально обрушатся на нашего читателя лавиной. И только Вы будете иметь право их издавать. Это же Кландайк, Леонид Прокопич, Эльдорадо! Люди будут буквально сходить с ума от наших с Вами книг, и Вы, только Вы, станете единственным монополистом!

— Заманчиво, Стелла Эдуардовна, но я себе не ясно представляю, как все, что Вы сказали, может перейти из мира Ваших фантазий в мир реальный, в мир больших денег. Короче, я требую, чтобы Вы объяснили мне саму технологию. И не говорите только, что этот покойник, чей голос на диск записан, сейчас мне все расскажет. Ничего он не знает. Не держите меня за лоха, ладно. Ясно, что ваш профессор никогда деловым человеком не был. Это типичный мечтатель, который, наверняка, умер в нищете. Итак, Стелла Эдуардовна, я слушаю Вас. Слушаю со вниманием. Но уже без лекций всяких и, этих, Дон Кихотов, хорошо?

— Все очень просто. Я бы сказала, до смешного просто.

— Готов посмеяться за компанию. Выкладывайте.

— Все дело в той самой матрице, о которой Вы сами и завели речь.

— Не понял. Опять загадки. Что Вы имеете в виду под словом матрица?

— Матрицу и имею. То есть такой уникальный текст, который способен множиться, множиться и множиться. Только с одной маленькой особенностью: наша матрица будет копировать не один и тот же текст, а порождать все новые и новые, причем, один увлекательнее другого, доводя любого читателя, независимо от образования и социального статуса до умопомрачения, до сумасшествия. Достаточно будет лишь знать грамоту и хотя бы случайно раскрыть предложенную ему книгу. Это, действительно, как наркотик, но только очень сильный, сильнее героина во сто, да что там сто, в тысячу раз. Попробовал, нюхнул, взглянул даже — всесильная зависимость тебе обеспечена. Ты без наших книг, без наших бестселлеров уже и жить не сможешь, шагу ступить не в состоянии — вот как.

— Слушайте! Фантастика какая-то! Такого не бывает.

— Бывает, Леонид Прокопич, еще как бывает. И Вам об этом только что рассказали и подробнейшим образом.

— Ну вот опять. Я же сказал, что не пацан и лекций слушать не буду.

— А лекций и не будет. Я Вам дам лишь популярный комментарий, то есть переведу сказанное на нормальный человеческий язык, хорошо?

— Согласен. Валяйте, только покороче, если можно и не отступайте от главной темы: матрица, как Вы ее сами определили.

— Матрица. Ключевое понятие. Matrix — матка, то есть то, что порождает, воспроизводит и так далее.

— Да, да. Это меня больше всего заинтересовало. Особенно понравилась идея с наркотиками. Объяснитесь, Стелла Эдуардовна.

— Охотно. В прослушанном Вами материале речь шла о некой таинственной Книге, которая каким-то образом оказалась в библиотеке Алонсо Кихано и которая буквально свела его с ума, подчинив себе полностью его разум и волю. Вам это ничего не напоминает?

— А что, собственно, мне это должно напоминать? Сказка какая-то. Выдумка, придурь.

— Я сейчас, уважаемый Леонид Прокопич, говорю лишь об указанных автором симптомах: после чтения потерял рассудок и волю, оказался во власти навязчивых галлюцинаций.

— Вы на ЛСД намекаете, да?

— На ЛСД или еще какой искусственный наркотик-галлюциноген, в данном случае детали не имеют значения. Главное — описываемые автором симптомы. Или Вы хотите, чтобы наш консультант уважаемый доцент Сторожев вслух зачитал избранные места из знаменитого романа?

— Упаси Бог. Это нас в сторону уведет, а меня в сон бросит. Никаких цитат. Верю на слово. Я и сам смутно припоминаю, что речь шла о каких-то мельницах и стаде баранов, которое приняли за войско.

— Совершенно верно. Постоялый двор этому несчастному после непосредственного контакта с Книгой представлялся ему замком с четырьмя башнями, со шпилями из блестящего серебра, с подъемным мостом и глубокими рвами. Игра на камышовой свирели холостильщика свиней становится вдруг придворной музыкой за обедом.

— Как Вы сказали: холостильщик свиней?

— Да. Я так и сказала. А что?

— Забавное словечко. Что оно значит?

— Холостильщик?

— Оно.

— Думаю холостить, значит кастрировать.

— Продолжайте, но только не увлекайтесь особенно.

— Смотрите дальше. Все симптомы воздействия мощного галлюциногена налицо: черный заплесневелый хлеб трансформируется в сознании несчастного в булку из пшеничной муки, проститутки превращаются в знатных дам и принцесс, обычный таз для бритья становится великолепным рыцарским шлемом, принадлежавшим когда-то герою одного из рыцарских романов Мамбрину.