Библиотечка журнала «Советская милиция» 6(24), 1983 - [5]

— Может, на сегодня хватит? Замучил я вас.

Купашов понял: парень выдохся, находится на последнем пределе своих возможностей. Вести розыски дальше не имело смысла. Он обернулся к Решетову:

— Павел Васильевич, Пыжлов прав. В такой темени можно проехать мимо и не заметить.

— Ну, что ж, — пробурчал майор, — продолжим завтра с девяти.

ПОИСК возобновили, как и условились, с утра. Купашов на сей раз не поехал.

Начали опять от гостиницы «Интурист». Решетов опустился на заднее сиденье. Пыжлову предложил сесть рядом с водителем: там виднее.

Вырвавшись из плотного транспортного потока на магистрали, машина свернула на улицу потише. Майор слегка тронул Пыжлова.

— Слева бани. Не они?

— Нет.

«Волга» неторопливо катила по улице. Сергея вдруг заинтересовал появившийся впереди переулок. Что-то в нем показалось знакомым: то ли овощной киоск на углу, а может, старые деревья вдоль тротуаров.

— Свернем, а? — обратился он к водителю.

Не миновала машина и ста метров, как Сергей возбужденно закричал.

— Вот он! Тормозите! Видите дверь с выбитым стеклом?

Сергей повернулся к майору. Ему было удивительно, что Решетов не выразил своей радости по этому поводу. Хлопнув дверцей, Сергеи было рванулся к знакомому подъезду. Однако его догнал резкий окрик майора:

— Куда?!

— В сорок вторую квартиру.

— А зачем? — спокойно спросил Решетов.

Пыжлов остановился, медленно обернулся.

— Вы думаете, он… не живет здесь?

— Уверен. И вообще, нужно меньше суетиться. Давайте договоримся, от меня ни на шаг. А для порядка сначала заглянем в жэк.

В жилищно-эксплуатационной конторе, расположенной на соседней улице в двухэтажной пристройке, они застали техника-смотрителя, невысокую женщину лет сорока.

— Розанова Фаина Александровна, — представилась она. — Чем могу помочь?

— Скажите, кто проживает в сорок второй квартире в восьмом доме?

— Одну минуту.

Она раскрыла шкаф, выдвинула ящик с лицевыми счетами, вытащила карточку, перечеркнутую крест-накрест красным карандашом.

— В сорок второй — никто. Ответственный квартиросъемщик полгода назад умер. Квартира опечатана.

Решетов чуть насмешливо посмотрел на Пыжлова.

— У вас еще что-нибудь? — поинтересовалась Розанова, видя, что майор не уходит, раздумывает.

— Да. Кто в восьмом доме убирает подъезды?

— Наша дворник Масличкина.

— Как ее зовут? Не Полиной, случайно?

— Татьяна Герасимовна.

— Ясно. — И майор вновь кинул взгляд на Сергея. — Где она живет?

— В том же доме, квартира пятьдесят третья.

— Я попрошу вас об одолжении. Проводите нас к ней.

…В пятьдесят третьей квартире, судя по всему, кипела «битва». Даже на лестничной площадке были слышны воинственные клики, треск игрушечных автоматов и беспрестанный топот детских ног.

— На голове ходят, — засмеялась Розанова. Она сильно постучала в дверь, потом еще. — У Масличкиной всегда так. С ума сойти — шесть внуков!

Щелкнул открываемый замок, и Решетов увидел полную пожилую женщину в фартуке и с ремнем в руках.

— Фаина Александровна! Здравствуй, миленькая! Ой, да ты не одна, — протянула она.

— Товарищи из милиции. Поговорить с тобой хотят.

— Пожалуйста, заходите.

Переступив порог, Решетов вдруг заметил, как лицо Татьяны Герасимовны удивленно вытянулось, едва ее взгляд упал на Пыжлова.

— Фая, и этот тоже… из милиции? — она кивнула в сторону Сергея.

— Из милиции я, — Решетов предъявил удостоверение. — А это — потерпевший.

— Потерпевший? — Она сострадательно покачала головой.

— Я так понял, что вы уже раньше с ним встречались.

— Ну да! Если вам и впрямь охота послушать, я расскажу… Вчера, как Игорька уложила днем в постель, я со Славиком, другим внучком, вышла погулять. Славик в песке копается, куличи делает. Глядь, а за кустами появляются трое. Они мне и ни к чему, да говорили-то больно уж громко.

— О чем они говорили?

— Я не очень прислушивалась. Парень, Аликом его называли, бриллиант продавал. Видать, хороший, из Индии. За сколько, не скажу — на языке все тыщи, тыщи. Мужчина хотел купить, за ценой не стоял. А вот этот «пострадавший» — он ко мне лицом стоял Алика все подбивал отдать и не торговаться. Я их разговоры было приняла за чистую монету. Уж потом в разум вошла — аферисты собрались.

— Почему вы так решили? — удивился майор наблюдательности женщины.

— Да как же! Мужчина за деньгами зовет к себе домой в сорок вторую квартиру, а сам отродясь в ней не жил. Честный человек разве выдаст чужое жилье за свое? Ничего у них не вышло. Алик понял, что его объегорить хотят, и бриллиант не продал. Уж как потом вот этот, — она кивнула на Сергея, — Алика костерил. Дескать, хорошую цену давали. Чуть не подрались.

— Татьяна Герасимовна, вы не могли бы описать тех двух?

— Нет. Спиной ко мне они сидели… — Дворник виновато замялась. — Уж простите меня, старую. Никак в толк не возьму. Охмуряли Алика, а в пострадавших другой оказался. Ишь ведь как бывает.

— Бывает, — коротко согласился Павел Васильевич, но объяснять ничего не стал.

Они вышли из сумрачного подъезда. Решетов неторопливо достал сигарету, прикурил и, сделав глубокую затяжку, попросил:

— Покажите, где торговались. — И уже на детской площадке поинтересовался: — Дрались здесь?

— Да не дрались мы!