Библейский культурно-исторический комментарий. Часть II. Новый Завет - [355]

4:13-18 Утешение для скорбящих

Одной из самых распространенных форм неделового письма было «письмо-соболезнование». Этот раздел послания насыщен еврейскими *апокалиптическими мотивами, непосредственно заимствованными Павлом из учения Иисуса. (Павел опускает множество известных апокалиптических мотивов. Большинство из взятых им на вооружение мотивов совпадают с устной традицией учения Иисуса, которое было позднее записано в Евангелиях, что подтверждается в 4:15. При наличии многих пророков, а отсюда и пророчеств в ранней Церкви, маловероятно, чтобы Павел и авторы Евангелий черпали их из какого-то другого источника, а не из учения Иисуса. Также маловероятно, чтобы авторы Евангелий знали Первое послание к Фессалоникийцам. Если же оно было им известно, то они описали учение Иисуса, базируясь на нем.) Обращение к надежде иудеев на грядущее лежало в основе утешения, о чем свидетельствуют и надписи на гробницах.

Учитывая преследования, о которых говорится в этом послании (1:6; 2:14–16; 3:3–6), некоторые исследователи предположили, что члены церкви, которые ушли из жизни за время отсутствия Павла, умерли как мученики. Мученичество было скорее исключением, чем правилом в период около 50 г. н. э.; но и исключений было, однако, достаточно, чтобы вызывать провокационные вопросы у фессалоникских христиан.

4:13. Философы часто «утешали» получателей своих писем словами: «Не предавайтесь так горю, потому что это не принесет вам ничего хорошего». Но Павел думает по-другому; христиане не должны скорбеть о своих собратьях-христианах, как это делают язычники, потому что у христиан есть надежда. Большинство язычников верили в загробную жизнь, в жизнь теней и не разделяли оптимизма или нейтрального отношения философов к смерти. Большинство язычников скорбело по умершим, а иудеи и другие жители Ближнего Востока совершали специальные скорбные очистительные ритуалы. «Сон» был обычным эвфемизмом для смерти.

4:14. Подобно многим иудеям, Павел верил, что душа живет на небе до *воскресения тела и что душа и тело воссоединятся при воскресении (2 Кор. 5:1-10). Многие древние авторы различали верхнюю атмосферу («эфир»), где обитают чистые души, и самое нижнее небо, область «воздуха». Павел, таким образом, говорит о Господе, нисходящем с неба, т. е. с высот небесных (4:16), и о Его встрече со Своим народом «на воздухе», внизу атмосферы (4:17).

4:15. «Слово Господне» — в данном случае имеется в виду изречение Иисуса (ср.: Лк. 22:61; Деян. 20:35; 1 Кор. 7:10). Иисус говорил о Своем «пришествии» (см., напр.: Мф. 24:27), этим термином описывался и визит царя или царственной особы, который отмечался с большой пышностью и размахом.

4:16,17. В *Ветхом Завете трубы (напр., сделанные из овечьих рогов) возвещали о созыве собрания или призывали к сражению; в данном контексте может идти речь и о том, и о другом. Римляне тоже использовали трубы на войне. В представлении иудеев о конце времен, трубы созовут Израиль, а также они будут звучать в конце земной истории при завершающем сражении (см. ежедневные иудейские молитвы; *кумранский Свиток войны). Михаил — главный архангел в еврейской литературе — считался ан-гелом-хранителем Израиля, он фигурирует в еврейских текстах о последнем сражении на земле; здесь Иисус, по-видимому, представлен в роли Михаила, выступающего за верующих, за свой народ.

Выражения «облака», «труба» и, возможно, «Архангел» взяты из высказывания Иисуса о конце времен (Мф. 24:30,31); на встречу в воздухе, возможно, указывает предложение присоединиться к Нему (Мф. 24:31). В иудаизме *воскресение мертвых традиционно связывалось с концом земной истории и началом *Царства Божьего, и читатели могли сами выявить эту связь в отсутствии прямого утверждения об обратном. В сочетании с царственным пришествием (см. коммент. к 1 Фес. 4:15), слово «сретение» обычно относилось к представителям города, которые прибывали, чтобы встретить царственную особу и сопровождать ее эскортом по пути в город. Противопоставление этого образа почитанию императора обусловлено, в частности, тем, что «Господь» — это кесарь, и его эмиссары вполне могли спровоцировать враждебное отношение со стороны местных властей (ср.: 2:12; 5:3; Деян. 17:7).

«Возвещение» — несомненно, речь здесь идет о призыве военачальника (Ам. 2:2), это образ Бога-Воителя из *Ветхого Завета (Ис. 42:13; ср. восклицания и звук трубный в Пс. 46:6,9,10), как при Его сошествии (Ис. 31:4; ср.: Зах. 14:3,4). Начиная с самых ранних писаний *Нового Завета, ветхозаветный образ пришествия Бога в День Господень прямо относится к Иисусу; в иудаизме эта роль приписывалась Богу, а не *Мессии. «Облака» использовались и в качестве образа грядущего Судного дня Бога (см., напр.: Иез. 30:3; 32:7; Иоил. 2:2; часто облака символизировали собой дым сражения и прикрытие грабежа) и пришествия *Сына Человеческого (Дан. 7:13).

4:18. Авторы писем-соболезнований иногда призывали своих читателей «утешать» себя и других этими словами. По аналогии с этим, иудеи признавали, что верные слуги Божьи могли призывать друг друга проявлять стойкость перед лицом страданий и мученичества (2 Мак.  7:5). Даже большинство ветхозаветных пророков, которые сурово обличали и грозили судом Божьим, находили слова утешения и надежды для верного остатка праведных; надежда на грядущее находится в центре вести, которую передает Павел своим читателям, принадлежащим к такому верному остатку.