Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 1. Ветхий Завет - [8]
Древняя ближневосточная мифология и Ветхий Завет
В Древнем мире мифология играла такую же роль, какую в современном мире играет наука. Мифологическое мышление определяет событие (function) как следствие замысла. Боги имеют цели, и их деятельность является причиной того, что люди воспринимают как результат. Современное мышление, напротив, определяет событие как следствие структуры и пытается понять причины и следствия, основанные на законах природы, связанных со структурой и составными элементами феномена. Свойственный научному мировоззрению интерес к структуре побуждает нас обращаться к библейскому рассказу в поисках информации о структуре. Однако мировоззрение библейских авторов значительно больше напоминает мировоззрение их ближневосточных современников, которые рассматривали событие как следствие замысла. Именно этому, а не структуре, посвящен весь рассказ Быт. 1. И это только одна из множества областей, где понимание культуры, литературы и мировоззрения древнего Ближнего Востока может помочь нам понять Библию.
В древней ближневосточной мифологии можно найти множество параллелей идеям и сюжетам Ветхого Завета. Это отнюдь не означает, что Ветхий Завет следует рассматривать в качестве рядового примера древней мифологии или считать его производным от этой литературы. Мифология — это окно в культуру. Она отражает мировоззрение и ценности породившей ее культуры.
Многие произведения Ветхого Завета выполняли в древней культуре Израиля такую же функцию, какую в других культурах выполняла мифология, — они обеспечивали механизм хранения и передачи представлений и ценностей этого народа из поколения в поколение. Израиль входил в состав большого культурного комплекса, существовавшего на древнем Ближнем Востоке. Многие стороны этого культурного комплекса одинаково присущи Израилю и его соседям, но каждая отдельная культура имела свои отличительные черты. Пытаясь понять культуру и литературу Израиля, мы справедливо надеемся на помощь, которую окажет изучение мифологии, литературы, правовых документов и царских надписей этого обширного культурного региона.
Верующим не следует опасаться подобных методов информирования об общем культурном наследии Ближнего Востока. Ни религиозное содержание текста, ни его статус Слова Божьего не подвергаются риску вследствие таких сравнительных исследований. Фактически, поскольку откровение включает конкретное сообщение, естественно предположить, что везде, где только возможно, Бог использует для сообщения со Своим народом знакомые и хорошо известные элементы. Установление подобий и различий обеспечивает основу для надлежащего понимания текста. Единственная задача этой книги — предоставление информации, а не подробное обсуждение возможностей истолкования каждого сходства или различия. С примером подобного обсуждения можно познакомиться в книге: John Walton. Ancient Israelite Literature in Its Cultural Context (Grand Rapids: Zondervan, 1987).
1:26,27. Образ Бога. Создав людей, Бог поставил их во главе Своего творения. Он наделил их Своим обликом. В Древнем мире считалось, что «образ» (изображение) передает сущность представляемого предмета. Идол, скульптурное изображение божества, служил объектом поклонения, так как заключал в себе сущность этого божества. Это не означало, что изображение могло действовать как божество или имело точно такой же облик. Но считалось, что влияние божества осуществляется через идола. Точно так же господствующее влияние библейского Бога на мир осуществляется через человека. Однако не все в человеке подобно Богу. В Быт. 5:13 образ Бога в Адаме связан с образом Адама в Сифе. Это выходит за рамки замечания о растениях и животных, приносящих плод «по роду их», хотя, конечно, дети наследуют (на генетическом уровне) основные физические и психические особенности своих родителей. Подобие идола божеству и подобие детей Богу сближает идея о том, что подобие обладает способностью не только замещать Бога, но и существовать, и действовать, как Он. Средства, которыми Бог обеспечивает нас для выполнения этой задачи, включают совесть, самосознание и интуицию. В преданиях Месопотамии говорится о сыновьях, подобных своим отцам («Энума элиш»), но не сказано о том, что люди созданы по образу и подобию Бога, а в египетских «Наставлениях Мерикаре» человечество уподобляется богу, из тела которого оно появилось. О значении, которое придавали изображению в Месопотамии, свидетельствует обыкновение царей устанавливать свои статуи в тех местах, где они желали утвердить свое господство. Но по образу богов в месопотамской мифологии были созданы только другие боги. (См. коммент. к 5:3.)
2:1–3. Покой седьмого дня. В египетском рассказе о творении из Мемфиса бог–творец Птах отдыхает после завершения своих трудов. Отдыхают после создания людей и месопотамские боги. Но в Месопотамии покой богов наступил вследствие того, что для выполнения работы, от которой устали боги, были созданы люди. Как бы то ни было, стремление к покою является в этих рассказах о творении одним из важнейших побудительных мотивов. Сдерживание или разрушение враждебных космических сил, часто составляющее основу древних преданий о творении, приводит богов к миру и покою. А невозможность найти покой от шума и неудобств, причиненных богам человечеством, приводит к потопу. Отсюда видно, что в древних идеологиях покой считался одной из главных целей богов. В древнееврейской теологии Бог не нуждается в отдыхе
В монографии исследуется один из вопросов взаимоотношений древнего Египта с Нубией, а именно вопрос становления аппарата египетской военной и гражданской администрации на этой территории. Прослеживаются три этапа, связанные с изменениями характера политики Египта в этом регионе, которые в конечном счете привели к превращению Нубии в египетскую провинцию. Выделена роль местного населения в системе сложившихся египетских административных институтов. Исследование охватывает период Древнего, Среднего и Нового царств.
В основе книги лежит историко-культурная концепция, суть которой – рассмотрение истории абхазов, коренного населения Абхазии не изолированно, а в тесном взаимодействии с другими соседними народами и древними цивилизациями. Здесь всегда хорошо прослеживалось биение пульса мировой политики, а сама страна не раз становилась ареной военных действий и политико-дипломатических хитросплетений между великими державами древности и средневековья, нового и новейшего времени. За последние годы были выявлены новые археологические материалы, архивные документы, письменные источники, позволившие объективнее рассмотреть многие исторические события.
Книга, написанная археологом А. Д. Грачем, рассказывает о том, что лежит в земле, по которой ходят ленинградцы, о вещественных памятниках жизни населения нашего города в первые десятилетия его существования. Книги об этом никогда еще не было напечатано. Твердо установилось представление, что археологические раскопки выявляют памятники седой старины. А оказывается и за два с половиной столетия под проспектами и улицами, по которым бегут автобусы и трамваи, под дворами и скверами, где играют дети, накопились ценные археологические материалы.
Материалы III Всероссийской научной конференции, посвящены в основном событиям 1930-1940-х годов и приурочены к 70-летию начала «Большого террора». Адресованы историкам и всем тем, кто интересуется прошлым Отечества.
Очередной труд известного советского историка содержит цельную картину политической истории Ахеменидской державы, возникшей в VI в. до н. э. и существовавшей более двух столетий. В этой первой в истории мировой державе возникли важные для развития общества социально-экономические и политические институты, культурные традиции.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.