Библейские темы - [55]

Высота их богословских взлетов, точность и правильность догматических решений объясняются единственно тем, что они не только ежечасно изучали Священное Писание, но жили и дышали им. Преподобный Иустин (Попович) говорил: "Мы не перестаем утверждать, что святые отцы Духом Святым мыслили, и потому мысль их верна". Те же слова отец Иустин неоднократно говорил и о епископе Николае, особенно подчеркивая значение творчества Святителя для сербов, сплетая ему сияющий венец похвалы, как это умел только авва Иустин: "Святой Владыка Николай", "тринадцатый апостол, пятый евангелист, величайший серб после святого Саввы". "Все, что есть у нас лучшего, возвышенного, чистого, святого,— всем этим мы обязаны святому сербскому апостолу, владыке Николаю. Да, святому владыке Николаю",— сказал архимандрит Иустин на панихиде по нему в Леличе в день двадцатилетия со дня его упокоения.

Если мы вдумаемся в жизнь и подвиг Святителя, мы увидим черты, уподобляющие и приближающие его к отцам Церкви. На первом месте — молитва. Епископ Николай был великим молитвенником перед Богом за свой народ, подобный боговидцу Моисею. Вся его жизнь — непрерывное стояние и житие перед Господом и в Господе. Наиболее ярко молитвенность души Владыки излита в его книгах "Молитвы на озере", "Духовная лира" и "Молитвенные стихи". Подобно древнему псалмопевцу, он собирает молитвы, как цветы, в чудесный райский венок. Неоднократно владыку Николая видели коленопреклоненным в слезной молитве. Его жажда Бога была настолько неутолима, что вне полного соединения с Ним он не мог ничем погасить ее. Захваченный и окрыленный Божественным влечением, "охридский пустынник" с особым жаром вопиет к Богу в своих "Молитвах на озере". Владыка молится всюду: в храме, дома, в пути, в заключении, в оккупированном городе,— ибо молитва для него — воздух, которым он дышит. "Три молитвы в тени немецких пушек" написаны святителем Николаем в 1945 году, вскоре после освобождения из концлагеря Дахау, в алтаре сербской церкви в Вене, когда в дверях храма стояли вооруженные немецкие охранники. Владыка написал их на обложке Евангелия.

Молитва для православного христианина есть первое и главное средство очищения сердца и освящения ума, потому нет ничего удивительного в том, что великие молитвенники Православной Церкви одновременно были великими прозорливцами, наделенными пророческим даром. Так было и со святителем Николаем. Он провидел и предрек то, что многие после него увидели и ощутили на себе: что всесильная Европа (какой он узнал ее в годы своей учебы) превратится в прах, если разрушит свой христианский фундамент. Но произошло нечто более страшное: Европа не просто превратилась в прах, она превратилась в небывалую и невиданную ранее бойню, которая утопила в море крови больше пятидесяти миллионов человеческих жизней и несколько лет содрогалась от стонов истекающих кровью и порабощенных народов. Апокалиптическое прозрение владыки Николая о Европе изложил и опубликовал со своими краткими комментариями другой современный сербский подвижник и богослов, отец Иустин, в своей книге "Православная Церковь и экуменизм". Его глубокие размышления венчаются прозрением о последних трех столетиях европейской истории, XVIII, XIX и XX, как о своеобразном "суде" Европы со Христом, когда Европа в конце концов изгоняет из себя и от себя Христа. И вот уже этот "суд" состоялся. И равноапостольный святитель Николай в своей книге "Сквозь тюремное окно" со скорбью пишет: "Братья мои, Христос удалился из Европы, как когда-то из Гадары по настоянию гадаринцев. Но как только Он удалился, начались войны, беды, ужас, разрушения, уничтожение ".

Провидел и предсказывал он и страдания сербского народа за его грехи. В "Молитвах на озере" он вопиет к Богу: "[Просветители] не просвещают, а ослепляют. Отвращают они детей своих от Тебя. Что сделаешь с соблазняющими детей Твоих, Господи? Ничего. Воистину, худшую судьбу уготовили [они] себе и народу своему, нежели книжники и саддукеи иудейские. Будет с ними хуже, чем с Вавилоном, что в силе своей крови и тельцу златому кланялся".

Прозорливый молитвенник, до самозабвения исполненный возвышенной евангельской любовью, владыка Николай был истинным отцом и пастырем словесного стада, которое доверил ему пасти Господь, и воистину без остатка приносил себя в жертву, чтобы защитить его от волков и сохранить в целости. А если одна из доверенных ему овец отбивалась от стада и блуждала по бездорожью ереси или безбожия, Владыка, охваченный горем, со слезами взывал: "Щемит сердце мое от скорби, Господи, глаза мои полны слез, ибо многие ищут пищи на нивах голода".

Ревность о Церкви Божией была его первой заботой, поэтому святой Владыка находит время не только "писать и воспевать", но и действовать. В двух епархиях, Охридско-Битольской и Жичской, под его управлением все по-евангельски возрождалось, преображалось, восстанавливалось. Владыка держал перо в одной руке, а молоток и стамеску в другой. Были восстановлены многие монастыри и церкви. В своем родном селе Лелич он строит "красну, славну церковь задушбину, чтоб в ней пелись литургии". Как у святых апостолов, у него есть все и нет ничего. Многие блага земные приходили к нему в руки и уходили из них, Святитель ничего не оставлял для себя, все уходило туда, где беда, где слезы, где сироты и бедные.