Библейские страсти - [23]
— Что-то я тебя не совсем понимаю, — признался Дьявол. ковыряясь в зубах. — Что произошло?
— Генное конструирование произошло. Люди разобрали живое на первокирпичики — и началась вакханалия. Я им предлагал готовые комбинации, с заложенным наперёд результатом, заранее просчитанным и проверенным — а они всё смешали и начали лепить кому что пожелается. Ты представляешь, ЧТО они сейчас постигают?
Дьявол подумал, поёжился и отрицательно замотал головой.
— Вот и я не представляю. Нет чтобы пользоваться тем, что дадено, — любопытство их, видите ли, заело. Всё им надо раскрутить, всё пощупать. Прямо как дети. Только если нормальный ребёнок попытается разобрать сложную игрушку, то почти наверняка сломает и в следующий раз поостережётся. А эти дети сами научились ремонтировать свои игрушки, и те в результате стали им скучны. Трансформеры им теперь подавай. И это они ещё не добрались до генной модификации животных. А потом и самих себя. Так что и эта цивилизация, считай, тоже потеряна. Пускай сама себе живёт, я ей больше не опекун.
Дьявол сидел с задумчивым видом, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя.
— Ты ешь, ешь, — махнул рукой Господь и опять уставился на генофабрику. — Им мои яблоки уже без надобности. Боюсь, я в этом мире остался единственным, кому ведомо, что есть на самом деле добро и что — зло.
Услышав за спиной странные звуки, Господь осёкся и медленно обернулся. Недоеденное яблоко валялось на траве, а Дьявол стоял и плакал, роняя на траву крупные чёрные слёзы.
— Оказывается, всё, что я делал до сих пор, было… злом?! — прошептал он. — Почему ты мне раньше не говорил?
Господь сжал ладонями виски и опустил глаза.
По щеке Дьявола покатилась первая светлая слезинка, через мгновение — другая.
Господь сидел перед арифмометром и лихорадочно крутил ручку. Не до конца вынутый из небытия арифмометр постоянно заедал, щёлкал не в такт, время от времени выдавал ответы в виде нескольких вишенок, слив, карточных мастей и других неподходящих для расчётов символов, но заниматься усовершенствованием вычислительной техники было катастрофически некогда.
— Ваше Творчество, — возник перед Господом запыхавшийся ангелочек, — тигры скоро начнут прого… голо… проголадываться! Самец уже поросёнка обнюхивает!
— Тигр, тигр… — Господь заскользил пальцем по строчкам пергаментной таблицы, затёртой донельзя. — Двадцать тысяч калорий в сутки. Вот же незадача, этого семечками не накормишь. Тыквы есть?
— Есть, но совсем немного, — затрепетал крыльями ангелочек. — Бегемоты проломили стенку склада и подъели неприкосновенный запас.
— Но всё же есть? Так… удельная калорийность двести… средний вес пять кило… Штук пять найдётся?
— Пять найдётся.
— Итого примерно пять тысяч калорий. Хорошо, клетчатки много, будет чем желудок наполнить. Это раз. Дыни?
— Тоже только пять, — ангелочек почему-то покраснел и незаметно облизнул губы.
— Тигру. Итого чуть меньше половины рациона. По пять баклажанов и авокадо. Ещё три тысячи калорий. Две связки бананов, штук по семь — тоже три тысячи. Восемь груш.
— Груши закончились.
Господь оторвал взгляд от цифр и исподлобья уставился на ангелочка. Тот поёжился, глаза его забегали. Господь забарабанил пальцами по арифмометру и сказал «Кгхм».
— Хотя нет, я вроде видел в одном закроме как раз восемь штук, — нехотя сообщил ангелочек и скривился.
— Тигру, — лаконично распорядился Господь. — И ещё триста пятьдесят граммов сыра. Сыр, если кто-то не понял, тоже тигру. Вперёд.
Ангелочек поджал губы и исчез, оставив после себя в облаках две огненные дыры в форме ступней. Господь мрачно усмехнулся и опять углубился в таблицу.
— Ваше Творчество! — возник перед ним очередной ангелочек. Он был гораздо смуглее первого, с тёмно-серыми крыльями, на голове торчали белые антенны эфирного приёмника, в своё время выклянченного у Господа дружным ангельским хором.
— Кто? — перебил его Господь.
— Волки.
— Волки… Четыре тысячи калорий в сутки на особь. Сейчас… Сейчас… Да что ж такое, опять заело… Ага… Значит, так: семь морковок, килограмм гороха, два кило абрикосов, полтора кило черешни и горсть арахиса.
— Фруктов нет, — рассеянно проинформировал его ангелочек, заканчивая лепить из облачного отростка нечто приятное на вид, но явно неприличное.
— Как нет?! — ахнул Господь, чуть не уронив арифмометр.
— Ну так и нет, — пожал плечами ангелочек. — Последние две связки бананов только что забрали. И арахиса тоже нет. И овощей осталось самое большое на одну кормёжку. Ваши твари сожрали всю полезную диетическую пищу. Доставайте из небытия очередную партию.
— Ты что, думаешь, небытие у меня бездонное, что ли?! — зарычал Господь. — Там уже нет фруктов! Ничего не понимаю, — огорчённо проговорил он, опускаясь в мягкое облачное кресло. — Куда делись фрукты? У меня же всё было рассчитано, даже небольшой запас должен был остаться!
Ангелочек скорчил недоумённую гримасу, отвернулся, цыкнул зубом и выплюнул клубничную косточку.
— Только на дереве познания и зла несколько яблок осталось, а так — всё.
Господь тяжело вздохнул.
— Лети к людям и под любым формальным поводом удали их из Сада. Не надо им видеть того, что сейчас тут начнётся.
"…как вдруг внимание боцмана привлек какой-то грубый предмет, плотно застрявший в одной из складок утробы акулы.- Бутылка! – воскликнул он.- Ну-ка, вытащите её, да осторожнее, – приказал лорд Гленарван.- Вот, сэр, – ответил помощник капитана.- Отлично! – сказал Гленарван. – Прикажите тщательно её обмыть и принести в рубку.Вскоре бутылка, найденная при столь странных обстоятельствах, очутилась на столе в кают-компании" – а что было дальше? Больше сотни вариантов.
Олег Пелипейченко знаком нашим читателям по миниатюрам из серии «Как это было на самом деле», которые публиковались как на диске «МФ», так и в нашей «Комнате смеха». Рассказ «Самое опасное в мире» также относится к циклу этих постмодернистских зарисовок. Среди увлечений харьковского писателя — не только фантастика (в частности, он участвует в организации международного фестиваля «Звездный мост), но и интеллектуальные игры, например «Что? Где? Когда?».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Треть первого тома из трехтомника, собственные версии приключений Геракла..
Треть первого тома из трехтомника, сказки по мотивам греческой мифологии.
Окончив школу, Игорь Москалёв решает пойти в армию Федерации, чтобы стать героем и защищать Землю. Однако родственники считают, что служба — это слишком опасное занятие для их отпрыска. Подключая «связи», они непрошеной заботой создают Игорю множество проблем, которые главный герой вынужден решать. Попутно он узнаёт что такое служба в армии и понимает, что скрывается за красивым фасадом. Это первая книга о рядовом Москалёве из предстоящей серии.
Из авторского сборника «Центр роста» (М.: Корпорация «Сомбра», 2006)С обложки:Алексей Смирнов давно и плодотворно, работает в жанре альтернативной фантастики. Автор книг «Натюр Морт», «Под крестом и полумесяцем», «Лето никогда», сборника «Ядерный Вий», выпущенного во Франции и в России. В 2004–2005 гг. издательство «Спецкнига» выпустило «Избранные произведения» в 2-х томах (романы «Пограничная крепость», «Лента Mru» и рассказы). Печатался в журналах «Литературное обозрение», «Полдень, XXI век», «Реальность фантастики», «Фантом», «Компьютерра», «Звезда», «Нева», «Русская литература» (Франция), «Стетоскоп» (Франция), «Крещатик» (Германия), рассказы читались на радио «Свобода».Многие произведения переведены на французский язык.Победитель конкурса APT-ЛИТО 2000 г.
Три миниатюры из серии "Великие утраченные открытия" (1961). Great Lost Discoveries I - Invisibility Great Lost Discoveries II - Invulnerability Great Lost Discoveries III - Immortality.
«Что касается рассказе Игоря Росоховатского «Рассеянность Алика Семина», то мы встречаем в нем материализовавшихся героев любимых книг, которые чувствуют себя как дома на искусственном спутнике Марса, в окружении чудес техники. Тем самым писатель хочет сказать, что лучшие книги проходят через века, обретая бессмертие». (Из предисловия Евг. Брандиса к сборнику произведений ленинградских фантастов «Незримый мост»).