Библейские страсти - [19]

Змий оглянулся на окошко. Грязная патлатая орава уже облепила тушу динозавра и с увлечением её разделывала.

— Мне кажется, они не смогут оценить твоё наказание по достоинству. У их разума сейчас две рабочие позиции: жратва есть — жратвы нет.

— Ничего, когда-нибудь оценят, — угрюмо буркнул Господь. — Ты же оценил?

Змий посмотрел на Господа тяжёлым взглядом и ничего не ответил.

Интервью

— Да уж, я всегда знал, что когда-нибудь вы, писаки, и сюда доберётесь, — проворчал Каин, усаживаясь на гладкий камень. — Не даёте спокойно погреть старые кости.

— Так ведь людям нужна информация, — дипломатично ответил молодой журналист, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Не для себя стараемся.

— Ладно, спрашивай, развлекусь немного. У тебя три вопроса и десять минут, — сообщил Каин. — Я не люблю, когда меня отвлекают по пустякам.

— Хорошо, постараюсь уложиться, — кивнул юноша. — Расскажите тогда хотя бы несколько интересных подробностей из своей жизни. На своё усмотрение.

— Ну, думаю, до нашей размолвки с Авелем ничего для тебя интересного и не происходило: обычная крестьянская жизнь: один в поле пашет, другой овцам хвосты крутит. Да и в самой сваре ничего интересного не было. Мы друг на друга давно косо смотрели из-за сестры, каждый хотел её в жёны взять. Чего рот раскрыл, что тут странного? Это тебе сейчас шаг ступи — какой-нибудь девице ногу отдавишь, а нам тогда из кого выбирать было? Ещё и молодые были, дурные. Когда его жертву предпочли, этот глупец издеваться начал, вот я и не выдержал…

Вранья-то сколько потом понаворотили вокруг этой стычки — жуть просто. Взять хотя бы орудие убийства, так чего только ни перебирали: камень, камыш, ослиная челюсть, даже ветка древа познания… Да только ерунда это всё. Вот какой штукой был убит братец, — потряс Каин инструментом. — Мне нею, сам понимаешь, привычней всего действовать было. Так с тех пор с ней и хожу, это даже считается частью наказания, хотя мне совсем не в тягость, наоборот. Сам и за состоянием слежу. А что, я и кузнецом был за свою долгую жизнь, да, и неплохим.

Интересного, говоришь, тебе… Ну вот, например: знаешь, что когда братца хоронили, то его земля не принимала, выталкивала? Тогда люди шушукались, что она ждёт первого сотворённого из неё, но, по правде говоря, это она из-за меня так: выжидала, когда до меня дойдёт, что же это на самом деле произошло. В то время я чувствовал только жалость к брату, и не более. А вот настоящее понимание сущности пришло гораздо позже: на Голгофе, когда отца хоронил… Вот так совпало, ага.

О Ламехе ещё могу рассказать. Небось, читал, что он меня случайно прикончил? Бред, конечно. Сам посуди — ну как это старый слепец может случайно убить здорового зрячего мужика? Даже если хорошо известное обстоятельство в расчёт не принимать. На самом деле он меня к жене приревновал, к Аде. Не зря, кстати. Ей потом, конечно, туго пришлось — ну да это понятно. Муж очень много сил и денег потратил, чтобы в хрониках всё было записано как надо, чтобы прилично выглядело. Приметы мои упомянул, чтоб не было разговоров: мол, не того убили.

— Кстати, на знак ваш можно посмотреть? — вставил корреспондент, по-прежнему напряжённо уставясь в землю.

— Увы тебе, мил человек, — послышался неприятный смешок; плащ Каина слегка колыхнулся. — Знак себе Ламех после того и забрал. Спилил собственноручно, прямо с моей головы. И присвоил: дескать, чтобы загладить нанесённое супружеское оскорбление. Не печать это была, не верь, на небесах нет канцелярии — рога мне тогда приделали, чтобы от других отличался. Вот эти самые рога ему и достались на память.

А вообще он тогда меня подпоил и в кипящее масло бросить велел. И слух распустил, что якобы по ошибке изгоя подстрелил и после по-быстрому схоронил. И при этом искренне каялся и горевал — чтобы прощение подешевле от священников получить. Вот так я для всех и умер. Узнать меня после того, как видишь, достаточно трудно. А мне так даже лучше, любопытные редко одолевают.

— Неужели за все эти годы, кроме меня, никто так и не догадался, как отыскать Каина? — с тайной гордостью поинтересовался журналист.

— Ну почему… Были умники и до тебя — вон, например, Терри Пратчетт, фантаст ваш знаменитый, догадался уже давно. Он же вам такую доходчивую подсказку в своих книгах оставил! Только старый он, ему меня искать смысла нет…

Правда, таких настырных, как ты, ещё не было, это правда. — признал Каин, поднимаясь с места. — Всё, хорошего понемножку.

— А можно ещё один маленький частный вопрос? — робко осведомился парень.

— И что ж ты хочешь знать? — сипло захихикал Каин, откидывая чёрный капюшон с голого черепа и многозначительно вертя в руках косу. — Когда я к тебе приду, что ли?

Вначале было яблоко

Над перепуганным ангелочком, сторожем сектора Д, угрожающе нависла дебелая фигура начальника охраны. Перья каждого из шести крыльев архангела топорщились и тихо звенели — словно кто-то проверял остроту лезвия.

— Где яблоки номер… э-э… ДП4/12-1 и ДП4/12-2? — злобно проревел архангел, тыча пальцем в пухлый томик инвентарной ведомости.

Ангелочек съёжился, ткнул куда-то в сторону и выпалил: