Библейские образы - [9]

4 Ицхак Брейшит 22:1–19, 24:63–67, 25:19–28:9 ВТОРОЕ ПОКОЛЕНИЕ

Ицхак — одна из наиболее загадочных фигур Танаха. Во всем, что касается его образа, много недосказанного. Ицхак все время как бы в тени, его образ нечеток, словно недорисован, и это вызывает желание выяснить, что же представлял собой этот человек, попытаться вскрыть то, что не говорится о нем прямо.

Библейский рассказ об Ицхаке довольно краток; он представляет собой несколько скупо изложенных фрагментов, из которых перед нами предстает странная и незадачливая личность. Нельзя сказать, что Ицхак все время делал что-то не так. Наоборот, вызывает недоумение его пассивность, как бы сознательное стремление уклониться от каких-либо решений и действий.

Библейское повествование об этом втором из патриархов включает в себя шесть эпизодов: рождение Ицхака; несостоявшееся принесение его в жертву; женитьба; рытье колодцев; Ицхак и царь Грара; и, наконец, благословение сыновей — Яакова и Эйсава. Почти во всех этих эпизодах Ицхак выступает лишь как пассивный участник действий, предпринимаемых другими, и почти не проявляет собственной инициативы. Его поступки неясны: это какая-то неопределенная реакция на то, что делают другие. Мы знаем об Ицхаке главным образом то, что он сын Авраама и отец Яакова и Эйсава, но что такое он сам, остается непонятным.

Рассказ об Ицхаке начинается скупой констатацией факта: «А это родословие Ицхака, сына Авраама: Авраам родил Ицхака» (Брейшит 25:19). А затем сообщается, что, когда Ицхаку исполнилось шестьдесят лет, у него родились два сына-близнеца, Яаков и Эйсав. Создается впечатление, что роль этого человека сводится к тому, что он породил Яакова, который стал отцом двенадцати колен Израилевых, а личность самого Ицхака кажется не имеющей значения. И все-таки он приковывает к себе внимание, все-таки не воспринимается как безликая тень.

Как ни мало говорится об Ицхаке и его делах, он занимает определенное место в ряду библейских патриархов и пророков — великих основателей веры, причем не просто как звено в генеалогическом ряду, но как фигура, обладающая особым значением сама по себе. Кто же, в конце концов, был Ицхак?

Попытаемся понять его как личность, как определенную индивидуальность. Если бы Ицхак стремился занять свое собственное место в истории, ему было бы трудно позавидовать: за ним стоит мощная фигура его отца, и, стремясь к самовыражению, Ицхак оказался бы под гнетом гигантского духовного наследия, возложенного на его плечи. Для этого, действительно, он должен был бы стать необычной личностью. Но, как правило, сыновья великих людей, даже чрезвычайно талантливые и значительные сами по себе, всегда оказываются в тени отцовской славы и рано начинают ощущать то, что мы назвали бы сегодня комплексом неполноценности.

В этом, как представляется, и состояла сущность проблемы Ицхака. Он должен был найти свое место в мире, в котором господствовал гений его отца, и Ицхак скромно делал то, что ему оставалось делать: продолжал путь Авраама. А задача последователя выдающейся личности всегда была неблагодарной. Она требует способности упорно продолжать начатое, которая не менее важна, чем гений и сила зачинателей. Всегда тем, кто были первыми в истории, приходилось нелегко, но окончательный приговор, окончательную оценку произведенного ими переворота история выносит в зависимости от успеха их последователей, представителей поколений, которым выпало на долю закрепить и стабилизировать достигнутое основоположниками. И если даже эти последние не всегда были великими личностями, сам факт новаторства наделяет их образы выдающимися достоинствами. Но последующим поколениям приходится выполнять тяжелую задачу утверждения нового, принимать на себя неизбежную реакцию вытесняемого старого, вести изнурительную борьбу, но уже без рвения и энтузиазма первооткрывателей. Поэтому второму поколению не приписывают захватывающих воображение качеств. Задача сыновей — удержать взятый курс, а не искать новых путей, или, как говорится в Танахе, они должны раскапывать колодцы, вырытые ранее их отцами. Отец роет колодец, создавая нечто новое, но время, враги и повседневная обыденность засоряют и засыпают его. Задача сына — снова раскопать колодец и дать его воду людям.

Поэтому задача, стоявшая перед Ицхаком, была крайне важна и значительна, хотя и не представляется величественной: ей недостает ореола легендарности. Констатация: «А это родословие Ицхака… Авраам родил Ицхака» имеет глубокий смысл. Дистанция между Авраамом и Ицхаком огромна, но они выполняли одну задачу. Ицхак не только продолжал начатое, но и утверждал его навечно. Таким образом, достижения Ицхака означают нечто большее, чем просто продолжение дела отца. Благодаря Ицхаку Авраам стал для потомков тем, кто он есть.

В рукописных источниках, в легендах, в воображении многих поколений Ицхак — это олицетворение второго поколения, поколения последователей. И, чтобы успешно выполнить эту роль, Ицхак должен был подавлять порывы самоутверждения, даже если они у него были. Но Ицхаку не дано было преодолевать преграды и творить новое. Он призван был сохранять и поддерживать порядок вещей, не пытаясь экспериментировать, и постоянно хранить в себе состояние благоговения перед Б-гом, — что позднее, в Кабале, было охарактеризовано как