Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. Ветхий Завет I. Книга Бытия 1–11 - [25]

Амвросий Медиоланский, Шестоднев 1[9] 33[152].

Неизреченное повеление.

Не следует думать, что Бог сказал: да будет свет, голосом, выпущенным из легких, языком или зубами. Такие представления свойственны плотским людям, а мудрствовать по плоти смерть есть (Рим 8:6). Слова эти: да будет свет, сказаны неизреченным образом.

Августин Иппонский, О буквальном смысле Книги Бытия 5[153].

Свет сотворенный.

Как достаточно показывают и самые слова, об этом свете замечается, что он сотворен… Одно дело Свет, рожденный от Бога, а иное — свет, который Бог сотворил. Рожденный от Бога Свет есть сама Божественная Премудрость; свет же сотворенный есть свет изменяемый, какой бы он ни был — телесный или бестелесный.

Августин Иппонский, О буквальном смысле Книги Бытия 5[154].

Изначальный свет не был солнечным.

Первоначальный свет разлит был всюду, а не заключен был в одном известном месте; повсюду рассеивал он тьму, не имея движения; все движение его состояло в появлении и исчезновении; по внезапном исчезновении его наступало владычество ночи, а с появлением оканчивалось её владычество. Так свет производил и три последующие дня… солнцу же, утвержденному на тверди, надлежало привести в зрелость то, что произошло уже при содействии первоначального света.

Ефрем Сирин, Толкование на Книгу Бытия 1.8–9[155].

1:4 И увидел Бог свет, что он хорош

Добротность света.

Можем ли мы сказать что–нибудь достаточное в похвалу света, когда он предварительно имеет о себе свидетельство Сотворившего, что он хорош? И в наших делах разум предоставляет судить глазам, когда не может ничего сказать с такою же силою, с какою предварительно свидетельствует чувство. Но если красота тела состоит во взаимной соразмерности частей и в наружной доброцветности, то как понятие красоты удерживает место в свете, который по природе прост и однороден? Не потому ли, что свету приписывается соразмерность — не в отношении к собственным его частям, но в отношении к неболезненному и приятному действию на зрение? Так и золото прекрасно, хотя имеет привлекательность для взора и приятность не по соразмерности частей, но по одной доброцветности. И вечерняя звезда прекраснее всех звезд не потому, что соразмерны части, из которых она состоит, но потому, что лучи её падают на глаза, не производя никакого болезненного ощущения и с приятностью. Сверх того, Бог произносит теперь суд о красоте, без сомнения, не имея в виду приятность для зрения, но предусматривая пользу света впоследствии, потому что глаза и не судили еще о красоте света.

Василий Кесарийский, Гомилии на шестоднев 2.8[156].

Одобрение творения Богом.

Эти слова нужно понимать не как выражение радости от необычайного добра, а как одобрение творения. Ибо (насколько это может быть выражено на человеческом языке) что приличнее сказать от лица Бога, как не слова: «И сказал Бог, И стало так, что он [свет] хорош»! Ведь слово сказал дает уразуметь Его власть, слово стало — Его могущество, а слово хорош — Его благоволение, и так эти неизреченные [действия] должны были быть выражены людям человеком, чтобы послужить всем на пользу!

Августин Иппонский, О буквальном смысле Книги Бытия 5 [157].

И увидел Бог свет, что он хорош. Эти слова означают не то, что Бог возрадовался доселе неведомому благу, но что Он был доволен благом свершенным. Августин Иппонский, О Книге Бытия против манихеев 1.8[158].

Бог знает, каков будет мир в будущем и что будущее творение будет почти совершенно; Он уже хвалит существующее к этому мгновению, в самом начале творения, ибо заранее знает его конец.

Амвросий Медиоланский, Шестоднев 2[5] 21[159].

1:5а И назвал Бог свет днем, а тьму ночью

Разделение света и тьмы.

И отделил Бог свет от тьмы, и назвал Бог свет днем, а тьму ночью. Здесь не сказано, что Бог сотворил тьму, ибо тьма, как было отмечено выше, есть отсутствие света; но здесь проведено различение между светом и тьмою.

И мы, когда подаем голос, создаем звук; тишину же создаем, когда умолкаем, ибо прекращение говорения и есть тишина. Однако чувствами мы различаем между голосом и тишиной и голосом называем одно, а тишиной — другое. Поэтому как правильно будет сказать, что мы создаем тишину, так правильно и во многих местах Божественного Писания сказано, что Бог создает тьму, когда в определенное время и место Он либо не дает, либо отнимает свет у кого захочет.

И все это сказано для нашего разумения. Ибо на каком языке назвал Бог свет днем, а тьму — ночью? На еврейском, греческом, латинском или каком–нибудь еще? И так обо всем, чему Он дал название, можно спросить: на каком языке оно было дано? Но дело в том, что в Боге разум чист и не связан со звучанием различных языков. Сказанное же о Нем, что Он назвал, означает, что Он сделал вещи возможными для называния, ибо так различил и упорядочил Бог все сущее, что для последнего стало возможным и различаться, и принимать имена.

Августин Иппонский, О Книге Бытия против манихеев 7.9[160].

1:5б И был вечер, и было утро: день один

Смыслдняи ночи.

В нынешнее время, по сотворении уже солнца, день есть освещение воздуха солнцем, которое сияет в полушарии, лежащем над землею, а ночь — покрытие земли тенью, когда скрывается солнце. Но тогда [при творении мира] не по солнечному движению сменялись день и ночь, но потому, что первобытный оный свет в определенной Богом мере то разливался, то опять сжимался.