Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. Ветхий Завет I. Книга Бытия 1–11 - [12]

.

Септуагинта: христианский Ветхий Завет. Ранние христиане были хорошо осведомлены о различиях между греческим Ветхим Заветом и Еврейской Библией. Но практически повсюду Септуагинта и её переводы, особенно древняя латинская версия — Vetus Latina, рассматривались как авторитетный текст Ветхого Завета христианского Священного Писания. Главным основанием для этого служило то, что Септуагинта была той версией Ветхого Завета, которой привыкли пользоваться. Именно на греческом языке христианство распространялось по Средиземноморью, и именно к Септуагинте обращались христианские проповедники и миссионеры как к Писанию. Ссылки на Септуагинту и цитаты из нее как раз и приведены в Новом Завете, который, конечно же на языке греческом, использовали первые христианские миссионеры и общины. Как и другие латинские версии, текст Vetus Latina был переводом Септуагинты и в течение патриотического периода оставался основным текстом Священного Писания для тех, кто говорил на латыни.

Когда христианство установилось среди армян, коптов и грузин, Септуагинта послужила основой для перевода Ветхого Завета на эти языки. Даже сирийский перевод Библии, Пешитта, хотя и был переводом с родственного древнееврейского языка [75], испытал влияние интерпретаций, вдохновленных Септуагинтой.

Вероятно, самым первым из тех, кто не соглашался с преимущественным положением Септуагинты в Церкви, был латинский ученый Иероним Стридонский. Его перевод, известный ныне как Вульгата, вдохновлен идеалом так называемой «еврейской истины» (Hebraica veritas), хотя даже в этом случае, несмотря на настойчивую защиту приоритета еврейского текста, он нередко следовал Септуагинте [76]. В период Реформации, в соответствии с ренессансным идеалом ad fontes («к истокам»), были сделаны протестантские переводы Ветхого Завета на европейские языки. Основой для них служил еврейский текст, и так возникло представление о Еврейской Библии как о христианском Ветхом Завете.

Хотя Римско–Католическая Церковь изначально сопротивлялась этому процессу, настаивая на авторитете латинской Вульгаты, католические ученые во второй половине XX века начали склоняться к принципу, предложенному реформатами. Христиане, принадлежащие к православной традиции (греческого, русского, румынского или какого–либо другого направления), продолжают придерживаться представления о Септуагинте или её переводах как о христианском Ветхом Завете, и в этом их укрепляет огромное церковное значение литургических текстов, насыщенных аллюзиями и цитатами из текстов Септуагинты. На Западе православные христиане составляют меньшинство, но стоит отметить, что в последнее время некоторые ученые призывают вернуться к первоначальной христианской традиции, согласно которой Септуагинта является христианским Ветхим Заветом [77].

Предание о Септуагинте. У отцов Церкви эта традиция фактически не вызывала вопросов. Кроме того, ценность Септуагинты повышало широко распространенное представление о том, как этот перевод был создан. Согласно легенде, впервые зафиксированной в Письме Аристея (II век до Р. Х.) [78], Септуагинта была греческим переводом еврейского Священного Писания, организованным египетским фараоном Птолемеем II Филадельфом (287–247 гг. до Р. Х.) для его александрийской библиотеки [79]. Фараон обратился за помощью к иудейскому первосвященнику Елеазару; было решено отобрать семьдесят два переводчика, по шести от каждого колена Израилева, которые затем отправились в Александрию, где и закончили перевод через семьдесят два дня. Существуют также более поздние версии этой легенды; одна из них, например, была записана епископом Иринеем Лионским в конце II века [80]. Согласно его версии, переводчиков было семьдесят, и каждый должен был сделать собственный перевод всей Еврейской Библии. Эти переводы чудесным образом оказались идентичными. Естественно, подобные истории о чудесном переводе повышали авторитет Септуагинты (название которой выведено из числа переводчиков) среди грекоговорящих иудеев, особенно в Александрии, а затем и среди христиан.

Септуагинта между христианами и иудеями. К началу II века по Р. Х. использование Септуагинты христианами начало вызывать негативную реакцию среди иудеев, особенно в кругах, находившихся под влиянием усиливавшегося раввинистического движения, которые подчеркивали высший авторитет еврейского текста. Это разделение между «христианской» (греческой) и «иудейской» (еврейской) версиями усугублялось тем, что христианское толкование отдельных стихов греческой Септуагинты не подкреплялось еврейским текстом. Наиболее известный пример — стих 7:14 из Книги пророка Исаии (Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут Ему имя: Еммануил). Христиане понимали его как предсказание девственного зачатия Иисуса Христа (что можно найти уже в Новом Завете у евангелиста Матфея, 1:23). В Септуагинте слово parthénos имеет единственный смысл — «девственница»; еврейское же слово almäh означает «молодую женщину». Такие разночтения между Септуагинтой и Еврейской Библией, особенно в тех местах, которые в греческой версии могли быть истолкованы как пророчества о Христе, стали одной из главных тем иудео–христианской полемики