Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков. Ветхий Завет I. Книга Бытия 1–11 - [11]
Отцы Церкви также нашли в Книге Бытия учение о творении человека по образу и подобию Божию (Быт 1:26), грехопадении, начале существования падшего человеческого общества, а также предуказания и предположения относительно окончательного преодоления человеческой греховности через воплощение Сына Божиего. Далее следуют рассказы: о начале человеческого рода вне «райского наслаждения»; о постоянной борьбе за выживание в окружении недружественной или даже враждебной природы; о распространении греха и преступлений, начавшихся после первого непослушания, с убийством Каином своего брата Авеля. Но здесь же говорится и о создании музыки (Быт 4:21) и металлических орудий (Быт 4:22).
Первая попытка людей найти способ жизни вне рая вскоре закончилась умножением человеческого зла, сметенного потопом, после которого выжили только Ной и его семья вместе с представителями животного мира. Такое всеобщее наказание не было, однако, нормой, и радуга стала знаком и залогом договора–завета, который Бог заключил через Ноя с человечеством (Быт 9:8–17). После потопа Ною и его потомкам пришлось заново устраивать жизнь в падшем мире. Ной стал земледельцем, насадил виноградник. Но первый опыт с виноделием оказался неудачным: заснувший обнаженным после опьянения Ной подвергся неуважительному отношению одного из своих сыновей (Быт 9:20–27).
На этом этапе развития человечества начали строиться города; в частности, в Бытии упоминаются Вавилон и Ниневия (Быт 10:10–11). Однако скоро стало очевидно, что солидарность людей, проявившаяся в создании таких упорядоченных человеческих сообществ, как города, может обратиться гордыней против Бога и Его замыслов относительно рода человеческого. И тогда, во время строительства башни Вавилона (Септуагинта называет город «смешением» [68]), союз людей был разрушен через смешение языков, то есть через создание различных наречий.
Именно в этом разделенном мире родился Авраам среди халдеев [69]. Одиннадцатая глава заканчивается тем, что Авраам покидает халдеев и поселяется в Харране в Месопотамии. Там он услышал призыв Бога продолжать путь и стать отцом великого народа (Быт 12:1–3). С этого призыва и начинаются рассказы о праотцах–патриархах, об откровении Божием Аврааму, Исааку и Иакову, о призвании народа Израиля. Отсюда начинается и весь Ветхий Завет, в котором, как верили христиане вместе с отцами Церкви, возникла надежда на пришествие Мессии, надежда, исполнившаяся в воплощении Сына Божиего в лице Иисуса из Назарета.
Богословие, извлеченное отцами Церкви из первых глав Книги Бытия, мы впоследствии рассмотрим более подробно, а сейчас необходимо обсудить различные критические проблемы. При составлении патристических комментариев на любую часть Ветхого Завета возникают иные вопросы, нежели при составлении комментариев на Новый Завет. Эти вопросы в большей степени касаются самих библейских текстов и в меньшей — их высокой критики (то есть вопросов композиции и авторства) [70]. Переводы Нового Завета, которыми мы пользуемся сегодня, являются переводами текста, который более или менее идентичен тексту, известному греческим отцам Церкви [71]. В текстах Ветхого Завета различий больше. Для христиан Ветхим Заветом была так называемая греческая Септуагинта (обычно обозначаемая аббревиатурой LXX), тогда как наши современные переводы сделаны с еврейского текста, ранним переводом которого и была Септуагинта.
Различия между Еврейской Библией и Септуагинтой. Тексты Еврейской Библии и Септуагинты обнаруживают значительные различия. В Септуагинту включены Книга Премудрости Иисуса, сына Сирахова [72], и Книга Премудрости Соломона, которые отсутствуют в Еврейской Библии. Некоторые книги Септуагинты представляются позднейшими расширенными версиями еврейского оригинала: это, например, Книга Эсфири и Книга пророка Даниила, включающая в Септуагинте рассказы о Сусанне (гл. 13), Виле (гл. 14:1–22) и драконе (гл. 14:23–27), повествование о трех юношах в огненной печи (включая прославление ими Бога и творения). В других случаях Септуагинта содержит иной порядок текстов (как, например, Книга пророка Иеремии, также имеющая дополнения). Существуют и многие менее значительные расхождения между греческой и еврейской версиями.
Принято считать, что Септуагинта является позднейшей, приукрашенной версией первоначального еврейского текста. Но это правильно лишь отчасти. Как показали кумранские находки, в Септуагинте иногда сохранены те тексты, которые могли бы быть включены раввинами в Библию, если бы еврейские оригиналы не оказались утраченными в первые века христианской эры [73], как это случилось с Книгой Премудрости Иисуса, сына Сирахова. Кроме того, имеющийся у нас так называемый масоретский текст Еврейской Библии является результатом критической работы, предпринятой частью раввината во второй половине I тысячелетия. То есть он гораздо моложе того библейского корпуса, который был доступен греческим переводчикам Септуагинты. А то, что варианты библейских текстов в Септуагинте могут быть древнее и лучше, нежели масоретская Библия, отчасти подтверждается также библейскими текстами, найденными в Кумране
