Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - [20]
Ещё один библейский оборот, пришедший в русский язык «окольными путями», – непорочное зачатие. Это фразеологическая калька, имеющая в русском языке два значения:
1. Рождение ребёнка у женщины без мужа; безотцовщина.
2. Нечто невозможное, то, чего в принципе не может быть.
По-видимому, выражение это, восходящее к латинскому языку, пришло в русский язык через французский (immaculee conception <лат. immaculata conceptio – ‘непорочное зачатие’; macula – ‘пятно’, maculare – ‘пятнать; позорить, обесславливать, осквернять’; concipere – ‘зачать, забеременеть’; concipere maculam – ‘запятнать себя, покрыть себя позором’). Вероятно, появление этого выражения в латинском языке связано с утверждением на III Вселенском соборе (Эфесском) в 431 г. культа Богоматери как Девы Марии непорочной.
Этот оборот восходит к эпизоду, связанному с появлением на свет Божий Иисуса Христа: «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого. Иосиф же, муж Её, будучи праведен и не желая огласить Её, хотел тайно отпустить Её. Но когда он помыслил это – се Ангел Господень явился ему во сне и сказал: Иосиф, сын Давидов! Не бойся принять Марию, жену твою; ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого» (Мат. 1:18–20).
Непорочное зачатие было распространённым сюжетом в испанской и итальянской религиозной живописи. Начиная с XVII в. непорочное зачатие, как правило, изображается в виде Марии в небе, стоящей на лунном серпе. В 12-й главе Откровения Иоанна Богослова говорится о «жене, облечённой в солнце; под ногами её луна и на главе её венец из двенадцати звёзд» (Откр. 12:1). Сама Мария символизирует Церковь, а звёзды в её венце – двенадцать апостолов. Мария окружена ангелами, и нередко рядом изображается змей, или дракон. «Дракон сей стал пред женою, которой надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать её младенца» (Откр. 12:4).
Наконец, расскажем ещё об одном, а вернее, о трёх заимствованных библейских оборотах: в костюме Адама, в костюме Евы, в костюме Адама и Евы, что значит ‘нагишом, без всякой одежды’ (применительно соответственно к мужчине, к женщине или к обоим вместе).
Выражение восходит к ветхозаветному рассказу о первых людях на земле, Адаме и Еве. Созданные Господом и помещённые в рай Адам и его жена Ева пребывали там в полном единении с природой и были нагими: «И были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» (Быт. 2:25).
Очевидно, заимствование из французского языка. Следует отметить, что данный тип заимствования отличается как от кальки (здесь лексические компоненты не переводятся), так и от собственно заимствования из языка-источника в оригинальной форме (ср. латинские обороты Nunc dimittis; immaculata conceptio). Эти же выражения (в костюме Адама, в костюме Евы, в костюме Адама и Евы) пишутся кириллицей и вполне освоены русским языком фонетически, грамматически и лексически.
Нигде кроме как в собственном доме
Речь здесь пойдёт о собственно русских библейских фразеологизмах. Ведь помимо библеизмов, пришедших к нам из других языков, существует немало и таких, которые образовались в самом русском языке и отличаются вполне определённой национальной спецификой.
Среди русских БФ существуют и такие, которые связаны с библейскими образами и сюжетами лишь опосредованно, т. е. между библейским образом и русским фразеологическим оборотом стоит какой-то «посредник» – культурно-исторический, социально-бытовой или символический феномен. Этот «посредник» может быть характерным только для какого-то одного языка, а может встречаться и у разных народов. Так, выражение беден как Лазарь (бедный Лазарь) связано с именем библейского персонажа – нищего Лазаря, притча о котором рассказана в Евангелии от Луки. «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру [длинную пурпурную мантию] и виссон [тончайшую белую ткань из льна или хлопка] и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы лизали струпья его.
Умер нищий и отнесён был Ангелами на лоно Авраамово; умер и богач, и похоронили его. И в аде, будучи в муках, он поднял глаза свои, увидел вдали Авраама и Лазаря на лоне его, и возопив сказал: отче Аврааме! умилосердись надо мною и пошли Лазаря, чтобы омочил конец перста своего в воде и прохладил язык мой, ибо я мучусь в пламени сем. Но Авраам сказал: чадо! вспомни, что ты получил уже доброе твоё в жизни твоей, а Лазарь злое; ныне же он здесь утешается, а ты страдаешь. И сверх всего того между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лук. 16:19–26).
Итак, оборот беден как Лазарь, или бедный Лазарь, есть не только в русском, но и во многих европейских языках. Однако на Руси эта притча пользовалась большой популярностью у бродячих нищих, которые особенно любили петь духовный стих о бедном Лазаре, предостерегая православный люд от последствий жадности. Но, выпрашивая подаяние, исполнители духовной песни сами были далеко не бескорыстны и часто не могли скрыть своего ханжеского притворства, что и привело к возникновению этого чисто русского национально-своеобразного выражения
