Библейские фразеологизмы в русской и европейской культуре - [17]
Среди всех типов заимствований чаще других встречаются кальки.
Калька – это слово или выражение, образованное путём копирования (перевода) морфологической структуры или смысла иноязычного слова или выражения (см. Крысин, 2005, с. 326; MAC, т. II, 1982, с. 22; Столярова, Пристайко, Попко, 2003, с. 50; Ахманова, 1966, с. 188; Немченко, 1995, с. 73–76). «Фразеологическая калька – это устойчивое сочетание слов, возникшее в русском языке в результате пословного перевода иноязычного фразеологизма» (Шанский, 1985, с. 100; см. также Столярова, Пристайко, Попко, 2003, с. 50; Немченко, 1995, с. 75).
Приведём примеры библейских фразеологических калек в русском языке.
Башня из слоновой кости. Этот оборот имеет в русском языке два значения, и оба они получили широкое распространение.
1. Творческая позиция художника, оторванная от жизни, основанная на индивидуализме и желании уйти от решения насущных задач. Например: ♦ Мне ещё не было двадцати четырёх лет! И впереди ждало ещё одно искушение, быть может, самое опасное для меня: уход в «чистую науку», «чистую культуру», в башню из слоновой кости. М.С. Шагинян. Человек и время.
2. Символ полной изоляции, отстранённости от реальных жизненных проблем. Например: ♦ Как не будешь чувствовать себя травмированным, если инженер с академическим образованием, заперев себя в башне из слоновой кости, чтобы дать миллионам трактористов совершенную машину, никогда не допускал мысли о том, что возможен человек, заинтересованный в сдерживании производительности труда. В.В. Липатов. И это всё о нём.
Обратимся к Библии. В ней нет выражения башня из слоновой кости, но говорится о доме, чертогах, престоле, украшениях из слоновой кости.
Слоновая кость (бивни слона) – это дорогой материал, который ввозили в Израиль сначала из Сирии, а затем из Африки. Резные изделия, украшения, облицовочная плитка из слоновой кости не были редкостью в Израиле, хотя и стоили недёшево. Упоминания о слоновой кости неоднократно встречаются в Библии, например: «…И исчезнут домы с украшениями из слоновой кости, и не станет многих домов, говорит Господь» (Ам. 3:15); «Вы, которые лежите на ложах из слоновой кости и нежитесь на постелях ваших…» (Ам. 6:4); «из чертогов слоновой кости увеселяют Тебя» (Пс. 44:9).
Археологические раскопки, а также описания в Ветхом Завете позволяют реконструировать знаменитый Иерусалимский храм, построенный царём Соломоном. Украшая этот храм, Соломон, очевидно, использовал резные изделия и облицовку из слоновой кости, которую он получал в большом количестве, «ибо у царя был на море Фарсисский корабль с кораблем Хирамовым; в три года раз приходил Фарсисский корабль, привозивший золото и серебро, и слоновую кость, и обезьян, и павлинов» (ЗЦар. 10:22). Но в Ветхом Завете говорится только о троне из этого материала: «И сделал царь большой престол из слоновой кости, и обложил его чистым золотом» (ЗЦар. 10:17).
Самая же большая коллекция израильских изделий из слоновой кости найдена археологами в Самарии, столице Израиля при царе Ахаве, который построил там «дом из слоновой кости» (ЗЦар. 22:39). Можно сказать, что слоновая кость, а также изделия и постройки из неё в ветхозаветные времена символизировали богатство, роскошь и утончённую, изысканную красоту.
В русский язык выражение башня из слоновой кости, по-видимому, пришло из французского языка в XIX в. (tour d’ivoire). Оно принадлежит Шарлю Огюстену Сент-Бёву (1804–1869), французскому критику и поэту. В сборнике «Размышления об искусстве» (1837), говоря об Альфреде Викторе де Виньи, в творчестве которого звучат мотивы одиночества, страданий и желание отгородиться от реального мира стяжательства и лжи, Сент-Бёв пишет: «…А более таинственный Виньи до наступления полудня возвращался в свою башню из слоновой кости». Вполне возможно, что сам Сент-Бёв взял это выражение из католической молитвы, в которой башней из слоновой кости названа Пресвятая Дева Мария как символ чистой, светлой красоты и божественной отрешённости от всего мирского.
Следующий библейский фразеологизм невзирая на лица означает ‘беспристрастно, без угодливости и лести перед вышестоящими, не считаясь с общественным, служебным и т. п. положением кого-либо’. Посмотрим, как и в каких библейских текстах употребляется этот оборот, каким образом он проник в русский язык и закрепился в нём.
Известно, что такое распространённое в современном мире явление, как коррупция и взяточничество, существовало и в далёкие ветхозаветные времена. Вот почему оборот невзирая на лица в Ветхом Завете часто встречается в связи с темой судебных разбирательств и независимости судей, а также в связи с отсутствием у них бескорыстия и неподкупности. Так, в книге пророка Амоса говорится: «…Я знаю, как многочисленны преступления ваши и как тяжки грехи ваши: вы – враги правого, берёте взятки и извращаете в суде дела бедных» (Ам. 5:12). А в книге Притчей Соломоновых читаем: «Сказано также мудрыми: иметь лицеприятие на суде – нехорошо» (Притч. 24:23). Строгие предписания даёт судьям и пророк Моисей: «Не делайте неправды на суде; не будь лицеприятен к нищему и не угождай лицу великого; по правде суди ближнего твоего» (Лев. 19:15; ср. Исх. 23:2, 6–8). В книге Второзаконие он напоминает народу израильскому: «И дал я повеление судьям вашим в то время, говоря: выслушивайте братьев ваших, и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.