Беззвучные клавиши - [5]

Колтон остановился в дверном проеме возле Темза, со скукой рассматривавшего мужчин и женщин за столиками в тени пальм.

— Два влево, девятнадцать вперед и полшага за столик, — обозначил направление Темз, отступая в сторону.

Навстречу им поднялся коренастый мужчина с тяжелыми веками, щеки которого были испещрены бледным узором голубых вен.

— Рад вас видеть, мистер Колтон, — сердечно воскликнул мужчина. — Вы единственный, кого я хотел сегодня увидеть, хоть и не верилось, что мне это удастся именно этим вечером. Вы знаете, каким я был транжирой, и я хочу познакомить вас с малышкой, на которой я женился, вернувшись в старый город. Мы еще с детства были друзьями; слава богу, что я словно очнулся, вовремя осознав, какая она прекрасная женщина! В следующий раз вы посетите нас в нашем собственном доме. Вот только… — голос Симпсона опустился до почти неслышного шепота. — Моя жена глухонемая, мистер Колтон.

Но Темз все же расслышал эту фразу и со странными смешанными чувствами взглянул на маленькую женщину с небольшим мальчишеским лицом, обрамленным завитками каштановых волос, выглядывающих из-под плотно пригнанной шляпки без полей. Он оценил стройную фигуру, хороший вкус в одежде и полуулыбку, с которой она вопросительно смотрела на них. Девушка казалась еще совсем ребенком, но ее лицо покрывал обильный слой пудры и румян, как если бы ее совсем не учили делать макияж, и она этого никогда не делала. Не успев дослушать объяснения Симпсона, Темз начал жалеть ее, зная, какой репутацией тот пользуется у женщин. Но после едва различимой заключительной фразы его отношение к этому человеку изменилось, как это могло произойти только у такого сверхчувствительного человека, как он. Ведь Симпсон оставил своих красавиц-актрис, чтобы жениться на простой сельской девушке, к тому же глухонемой.

Симпсон быстро сказал что-то жене на языке жестов и затем наклонился к Торнли Колтону. Девушка улыбнулась и протянула Колтону маленькую руку, стряхнув кружевную отделку длинного рукава с запястья. На какое-то мгновенье их руки соприкоснулись, затем она снова начала жестикулировать.

Симпсон засмеялся:

— Она не верит, что вы слепы, мистер Колтон. Она говорит, что ваши глаза такие же, как у всех.

Торнли Колтон улыбнулся.

— Если вы скажете ей, что я вынужден носить эти очки с толстыми затемненными стеклами, чтобы от света у меня не разыгрывалась головная боль, она и вовсе вам не поверит, — ответил Колтон, отказываясь от стула, учтиво пододвинутого официантом.

Сидни Темз, когда его представили даме, поклонился и пробормотал обычные формальные фразы, но когда они с девушкой встретились взглядом перед тем, как она опустила глаза, в его собственных засветились мягкость и нежность, словно у женщины. Женское лицо всякий раз приводило его в смятение.

— Вы не присядете? — спросил Симпсон. — Наверное, это последний раз, когда вы сможете найти меня в злачном месте вроде этого. Человеку, столь неразумному, как я, бывает сложно понять всю прелесть собственного домашнего очага, тогда как Герти волновалась перед посещением известного бродвейского ресторана. А теперь она всего за десять минут рассмотрела всю его безвкусицу и фальшь, тогда как мне для этого потребовались долгие годы, — Симпсон сказал все это, открыто и без стыда держа жену за руку.

Торнли Колтон кивнул.

— Мне пора домой. Вы же знаете мои привычки: стакан минералки в час пятнадцать, прекрасная лунная соната на моем пианино — еще пятнадцать минут, и в постель. Быть может, я смогу нанести вам визит в вашем доме, миссис Симпсон? — его протянутая рука встретилась с рукой девушки. — О, вы читаете по губам? Недостижимая способность для тех, кто никогда не имел возможности видеть. — Губы Колтона расплылись в довольной улыбке, и он повернулся к Темзу. — Все по-прежнему, Сидни?

Секретарь обвел взглядом проход между рядами.

— В девяти шагах от нас человек, который довольно размашисто жестикулирует.

— Места достаточно, — тонкая трость Колтона коснулась ножек стула, он поклонился Симпсонам и поспешил прочь, услышав в ответ то же сердечное пожелание. Торнли Колтон никогда не нуждался в помощи, чтобы вернуться по тому же маршруту — он держал в памяти количество шагов и никогда не колебался и не делал ошибок на обратном пути. Он лишь немного посторонился, чтобы не столкнуться с рукой громкоголосого человека, который сопровождал громкую речь яростными жестами, вероятно, немного перебрав со спиртным. Колтон остановился у дверного проема, ведущего в основную часть столовой, и, повернувшись к Темзу, спросил:

— Норрис все еще за своим столиком?

— Там никого нет.

— Хм! — высокой лоб Колтона перерезала морщинка неодобрения, и он постучал тонкой тростью по ноге. — Завтра еще будет время, — наконец заключил он и начал сквозь лабиринт столиков пробираться к выходу.

Они получили свои шляпы и пальто и, выйдя из большого отеля, сели в длинный черный автомобиль, который всякий раз ждал их у северного входа в час ночи. Они молча доехали до большого, старомодного особняка, в котором когда-то родился и до сих пор жил Торнли Колтон, и только тогда Сидни Темз нарушил молчание: