Безжалостные боги - [141]

Пойдет ли Малахия с ней? Или теперь он застрял здесь навечно? Да и хотела ли она, чтобы он вернулся вместе с ней?

Надя чувствовала себя странно. Словно ей здесь не место. Или, может, в ней что-то изменилось, и она еще ощутит последствия этих перемен.

Ее рука больше не болела, но шрам почернел так, словно она окунула ладонь в чернила. Да и ногти заострились, они не напоминали железные когти Малахии, но стали неестественно остры. Тьма больше не пыталась захватить ее. Она расползлась до предплечья, но затем остановилась.

– Ты облажалась.

Надя замерла. На ступеньках сидело какое-то существо. И хотя его фигура походила на человеческую, Надя не сомневалась, что если оно выпрямится, то окажется невероятно высоким.

Длинные волосы больше напоминали ночное небо, в котором мерцали звезды, а голос звучал невероятно печально. Надю охватило нестерпимое желание сдаться прямо сейчас.

И, не желая поддаваться ему, она сжала руку в кулак. Существо посмотрело на нее сквозь волосы. Его глаза напоминали бездонные колодца.

– Они хотели, чтобы ты стала идеальной. Но не вышло. – Существо пожало плечами. – И теперь у тебя внутри одна магия сражается с другой. Наверное, это больно.

Надя покачала головой.

– Не все так плохо.

– Но они тебя не отпустят. – Существо склонило голову набок. – И это странно. – Оно закрыло глаза и слегка улыбнулось. – Вот что бывает, когда твоя магия берет начало там же, где и моя. Они заперли меня и таких, как я. Но ты это знаешь. Они не любят, когда магия выходит за рамки их строгих правил.

Мимо них пролетел кусок льда, и Надя поняла, что времени почти не осталось. Она двинулась вперед, собираясь обойти существо. Но оно вытянуло руку, чтобы остановить ее.

– Меня зовут Любица, – представилось оно. – И в будущем мы будем часто видеться. Кому-то придется ответить на наши вопросы. Согласна? Покрепче держись за свою смертность, маленькая клиричка, – да, ты все еще клиричка, но, возможно, связанная с другим богом, – потому что это единственное, что ты не захочешь терять.

И существо растворилось в дыму. Надя нахмурилась и прижала руку к груди, чувствуя, как внутри разрастается нетерпение. Ей следовало двигаться вперед. Мир сотрясался под ее ногами, да и сама материя мира менялась.

Поднявшись на последнюю ступеньку, Надя поняла, что подъем еще не закончен, и остаток пути предстояло пройти по снегу. Земля все так же дрожала, а небо стало зловеще зеленого цвета.

Но в сугробах виднелись кровавые следы босых ног.

Надя неохотно последовала в ту же сторону, надеясь, что не опоздает. Она знала, ведь так? Чувствовала шепот в воздухе. Кровь, пропитавшая ее одежду, высохла, сделав ткань жесткой и неприятной. И с каждым новым шагом отрывался очередной кусочек ее кожи.

Надя пробиралась сквозь метель, разыгравшуюся на вершине. Она попала в самое сердце бури, в самый центр сражения, но все еще ничего не видела, потому что в ней оставалось достаточно от смертной.

Надя прижала пальцы к шраму, чувствуя, как снег облепляет ресницы. В ладони все еще чувствовался источник силы. Жуткой, темной, безумной. Божественной. Она до сих пор не понимала, откуда она взялась, но сейчас находилась в таком отчаянии, что собиралась воспользоваться ею. И Надю тут же захлестнул водоворот силы с нотками яда и меди – меди и пепла, – который пронесся по ее телу, воспламеняя кровь. А когда она вытянула руку, то метель затихла.

И на снегу вновь показались кровавые следы. Уже не так далеко идти. Зато не так далеко падать.

Возможно, не имело значения, откуда взялась сила и что она могла дать. Наде так долго лгали, что, возможно, ей следовало надеяться лишь на саму себя и эту силу. Возможно, это все, что ей было нужно. Больше не придется верить красивым транавийским парням с измученной улыбкой. Не придется слушать богиню, которая мало чем отвечала на ее пылкую преданность.

Снежинки медленно кружились в воздухе, заметая следы. Но на снегу еще оставалось много крови, которая привела к месту, с которого тут же захотелось убежать.

Надю поразило, во что превратился Малахия. Казалось, слово «хаос» как никогда подходит для переменчивого, беспокойного парня. Теперь его черты менялись в десятки раз быстрее. Он стал постоянно изменяющимся кошмаром… совершенно непохожим на тех чудовищ, которые приняли лишь одну ужасную форму.

Он не бросил вызов всему пантеону богов. Да и они не считали его достаточной угрозой. Скорее уж, помехой. Смертным, который зашел слишком далеко и с которым приходится разбираться. Но Надя узнала, с кем он сражался.

Смерть, чары и зима.

«Дитя смерти, ты оказалась там, где должна быть».

Надя забралась так далеко. И казалось, они находились совсем близко, но с каждым шагом, что она делала, их фигуры лишь отдалялись. Ей не удастся его остановить, не получится призвать к голосу разума.

Да и в глубине души она знала, что они давно пересекли все границы разумного. И сейчас имела значение лишь чистая, грубая сила. Надя не понимала, почему не могла добраться до них. Почему не удавалось коснуться разорванной туники Малахии.

Ни одному смертному не удавалось взглянуть на лица богов и выжить. Ни одному. Точка. И Надя считала, что сны о чудовищах с множеством зубов – все, что ей доступно. Но сейчас она оказалась в обители богов. Надя вкусила божественности и забвения и выжила. Она стала клиричкой богов, которую породила тьма.