Безжалостные боги - [108]

Да, потеря Кости давалась ей тяжело, но от осознания, что из-за боли утраты она оттолкнула оставшихся друзей, становилось еще хуже. Надя не вынесет, если потеряет Париджахан или Рашида. И Малахию… Ну, на самом деле она старалась не слушать свое сердце.

Из задумчивости Надю вырвал яростный шепот Париджахан и Малахии. А через мгновение он развернулся и зашагал прочь. Надя нахмурилась, но аколийка скрестила руки на груди и старательно игнорировала направленные на нее взгляды.

Надя решила отправиться вслед за Малахией в лес. Он не пытался скрыться, и она с легкостью разглядела его высокую фигуру, скользящую между деревьями. А когда добралась до него, он стоял на берегу и смотрел на реку, которая почему-то не покрылась льдом, несмотря на холода.

– Я не хочу говорить об этом, – продолжая злиться, выпалил Малахия, когда она остановилась рядом.

Надя нахмурилась. Он посмотрел на нее, и его взгляд тут же смягчился.

– Ничего… – Малахия замолчал и махнул рукой.

– Плохого? – предположила она.

По лесу разнесся его тихий смех.

– Это слово тебе кажется подходящим?

– Для тебя? Конечно, Малахия.

Его дыхание замирало каждый раз, когда Надя произносила его имя, поэтому она старалась делать это как можно чаще. В такие моменты она задавалась вопросом, помогает ли это и стоит ли напоминать об этой хрупкой нити, связывающей его с человечностью. Но все же решила, что даже если это не имеет особого значения, она все еще могла делать так в оставшееся у них время.

А еще оказалось приятно услышать, что они с Париджахан спорили о чем-то безобидном.

– Ну, – наконец сказала она, – я готова выслушать тебя, если ты хочешь поговорить.

– Тебя беспокоит то, что ты не знаешь, откуда родом и кто твои родители? – спросил Малахия.

Надя задумалась, с чем связан этот вопрос. Она знала, как его беспокоит, что его детские воспоминания стерлись. И как бы ему ни нравилось то чудовище, что пряталось под его кожей, он испытывал легкую обиду из-за того, что потерял их.

Она пожала плечами. Честно говоря, Надя никогда об этом не задумывалась. Да и домом своим всегда считала монастырь. Но сейчас, начав сомневаться во многих из своих убеждений, она поняла, что колеблется. И больше не знает, где ее место. Надя никогда не сможет жить в стенах монастыря, потому что слишком много видела и совершила, и эта мысль пугала ее до ужаса.

И, только поймав любопытный взгляд Малахии, она поняла, что молчание затянулось. Надя никогда не отличалась задумчивостью.

– Нет, – тихо ответила она. – Меня больше беспокоит то, что я не подхожу тем, кого считаю своей семьей.

На мгновение в его глазах мелькнуло замешательство, но затем в них вспыхнул огонек раздражающего самодовольства.

– Потому что я наконец-то убедил тебя в своей правоте? – с притворной невинностью спросил он.

– Да ты и на каплю не прав, – парировала она.

Дело было не в том, что Малахия прав, а она ошибалась. А в том, что он указал ей на нестыковки, которые Надя не могла объяснить. К тому же у нее никак не укладывалось в голове то, что она видела в Транавии.

Одарив Малахию ослепительной улыбкой, Надя засунула руки в карманы пальто.

– Мне хочется знать, что же такого я натворил, что от меня так легко отказались родители, – наконец прошептал он.

Сердце Нади сжалось.

– Я думала, что транавийцы считают за честь, когда их принимают в ряды Стервятников.

– Так и есть. Но… – Он покачал головой.

Сколько пройдет времени, прежде чем из этих отрывистых разговоров сплетется очередная паутина лжи? Сколько еще она ему простит, прежде чем пожалеет об этом? Что он такого сделал, о чем не хочет говорить ей? И интересно, знала ли об этом Марженя? Скрывала ли богиня это от нее? Надя все еще не понимала, почему оказалась во тьме. Ведь она хотела помочь.

Да, она получила от Маржени новые указания. И теперь знала точное место, куда ей необходимо добраться. Да и инстинкты вели ее туда. Но при этом Марженя говорила так, будто хотела, чтобы Надя сделала нечто большее.

Возможно, ей так казалось, потому что, проведя какое-то время в Транавии, а затем в темном логове чудовища, она усомнилась в намерениях Маржени. Но когда она лишилась возможности общаться с богами – лишилась всего, – это что-то изменило в ней. Надя не могла вновь потерять это. Не могла лишиться общения с богами. Ведь тогда она станет совершенно бесполезной. Но, ох, она так злилась на Марженю. И если план богини не сработает, она не представляла, какие будут последствия.

– Не знаю, – наконец прервал молчание Малахия. – Мне не нравятся эти леса.

– Ты не знаешь чего-то? Это невероятно!

– Я сейчас столкну тебя в эту реку.

– Но я не умею плавать!

– Какая жалость. Значит, ты умрешь.

Внезапно он напрягся и уставился на деревья.

– Надя? – пробормотал он с остекленевшим взглядом.

От его тона у нее на шее волосы встали дыбом.

– Когда мы должны достигнуть Тачилвника? – спросил Малахия.

– Примерно через неделю. Мы сейчас намного южнее, – ответила Надя, но в ответ раздалось лишь задумчивое хмыканье. – Но через этот лес могут пройти только те, кто наделен божественными силами. В Транавии озера, а у нас – леса.

Он никак не отреагировал на ее слова, продолжая всматриваться в просветы между деревьями. Хотя едва перевалило за полдень, они так углубились в лес, что сквозь ветви проникали лишь редкие лучи. А поскольку всю страну окутали морозы, все вокруг казалось еще более мрачным.