Беззаконие и отвага - [12]

— Да так… — ответил я Борборычу. — Просто удобнее.

— Ясно… Так, Кадет, хватит руками трогать неизвестную живность! — строго приказал Борборыч. — Ещё подхватишь что-нибудь от него!..

— Да, папочка! — голосом дебила ответил парень.

Но это мы предусмотрительные и осторожные… А вот остальные жители Мыса оказались вовсе не такими! Когда в красноватых закатных сумерках мы прошли по мосту, оказалось, что в «крепости» этих тварей было уже штук пятнадцать. Вокруг каждой толпились женщины: гладили, умилялись и смеялись, а отовсюду неслось подозрительное:

— Т’чк…т’чк… т’чк…

— Народ, да вы что творите-то?! — возопил я с места в карьер. — Немедленно всех хомяков из крепости!

— Да ладно тебе, Филя! — крикнул Кирилл, подходя к нам. — Чего ты на них взъелся?

— Они же травоядные! — крикнул кто-то.

— Да откуда вы знаете?! — присоединился ко мне Борборыч.

— Так мы в пасть заглянули! Там особо зубов-то нет!

— Это не земные хомяки, ёпрст!.. — попытался я образумить людей. Во всяком случае, тех, кто меня слушал. Большинство предпочло проигнорировать «параноика» Филю.

Тем не менее, самые ярые любители живности успели возмутиться. И с нескольких сторон понеслись неодобрительные отзывы о нашей нелюбви к «бедным зверушкам». Подошла ко мне и Бамбина с хомяком на руках.

— Филь, прекрати! Смотри, какие милашки! — она вытянула руки, протягивая мне пушистую милоту.

И в этот момент солнце мигнуло последний раз, превращая лёгкие сумерки практически в ночь. Благодаря Бамбине и болтающемуся прямо перед носом хомяку, я смог оценить метаморфозы, которые с ним произошли. Глаза резко изменили цвет, подсветившись красноватым. Пасточку он резко закрыл — и даже как-то поджал вверх, из-за чего нос у него сморщился, а на морде появился нехороший прищур. Из пушистых лап выскочили небольшие, но острые, как бритва, когти. Странный запах, источаемый зверушкой, резко изменился.

Что за хрень?!

Уровень 26

Опасность для Игрока: средняя

Не успел я дочитать системное сообщение, как зоб хомяка распахнулся на три части, обнажая пасть, полную острых клыков. Вместе с этим пушистая тварь отчаянно заверещала!

— Что?!

— Эй!..

— Ты чего?..

Увидев моё лицо, Бамбина, видимо, решила, что я решил обидеть её питомца. Она попыталась прижать зверя к себе, а тот извернулся и вцепился в её руку второй, плотоядной, пастью.

Вы (глупое стадо приматов!) атакованы умной стаей млекопитающих — Что за хрень?

Бамбина завизжала и начала трясти рукой, стараясь сбросить пушистуютварюшку. Барэл кинулся ей на помощь, но в тот момент, когда он в прыжке почти дотянулся до мохнатой тушки, девушка от боли взмахнула рукой, поднимая цель на недосягаемую для крепыша высоту. Барэл пролетел мимо и приземлился на пятую точку.

Вокруг царил форменный хаос. Крики боли, визг хомяков и женщин…

— Поднять мост! — орал Борборыч, успевший сориентироваться в обстановке. Из леса, не спеша, выползали сотни «чтозахреней?!» с горящими красными глазами.

Вместе с близнецами мы вцепились в брёвна моста, поднимая тяжёлую конструкцию. Несколько оставшихся за стенами человек кричали на бегу и отчаянно просили их дождаться.

— Простите, ребята! — с болью в голосе крикнул им Толстый.

— Крепость важнее! — грустно добавил Вислый.

— Поднимайтесь по стене! Там, где башня! — громко пояснил я.

Мимо меня пролетел визжащий меховой комок, из пасти которого шлейфом тянулись капельки крови — Бамбина, наконец, сумела достойно махнуть рукой, изображая катапульту, но часть её кожи осталась в пасти кровожадного пушистика.

— Выкидывайте их с обрыва! С обрыва! — кажется, это Котов пытался организовать своих ополченцев.

Над лагерем взлетали искры, ошмётки плетёных корзин, проклятья и щепки дерева. Истошные крики в темноте под обрывом намекали, что не все поняли, как и, главное, где забираться в крепость. Волна хомяков докатилась до склона и попыталась влезть по камням. Но их коготки хоть и были острыми — однако, похоже, недостаточно для того, чтобы впиваться в камень. Да и сами хомяки оказались слишком тяжёлыми для скалолазания.

— Кидайте им мясо! Сырое мясо пусть жрут!

— Жалко!

— Жить хочешь?

— На, подавись, тварь!..

Я кинулся в самую гущу событий — ловить плотоядных хомяков. Если бы они не кусались так больно, я бы даже назвал это времяпрепровождение весёлым занятием. Но острые зубы и когти обламывали всё веселье… Хомячьё было юрким и злым, оно везде искало мясо и жевало мясо. И только нажравшись от пуза, успокаивалось. Всего полтора десятка хомяков в крепости отправили несколько человек на перерождение. А глядя во тьму под обрывом, откуда светились красноватым сотни голодных глаз, я понимал, что всей стаей они ели бы нас всю ночь, опустошая запас жизней.

За всё время драки из крепости удалось выкинуть только пять тварей. Десять оставшихся наелись нашими запасами мяса — сырым и слабо копчёным — и немедленно уснули, сладко посапывая. Не проснулись они даже тогда, когда мы их осторожно перетаскивали в сторонку. Оказавшись на земле, сытые хомяки сворачивались пушистыми комочками и больше не шевелились.

Цирк завершён! Игроки не получают опыта, потому что неудачники.

— И чья это, ять, была идея: тащить хомяков в крепость? — сурово спросил Борборыч, когда покусанное руководство Мыса расселось рядом с костром.