Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага - [106]

Я выехал в поле. Как раз шла уборка урожая подсолнухов. Один из комбайнеров подозвал меня и насыпал мне на ладонь горсть черных продолговатых семечек.

— Ну как? — спросил он, улыбаясь.

— Вкусные, — ответил я.

— Да ведь это семечки подсолнухов Пустовойта! — воскликнул механизатор. — Лучше их нет нигде в мире! Даже Америка их закупает у нас…

Надо ли добавлять, что бывший заключенный Карлага, ученый-селекционер Василий Степанович Пустовойт завершил свою жизнь в почете и славе? После освобождения из лагеря и возвращения на Кубань он не изменил своей стезе и на «воле» продолжал создавать новые сорта подсолнечника и зерновых. За успехи в области селекции сельскохозяйственных культур он был дважды отмечен Золотой Звездой Героя Социалистического Труда, стал академиком, лауреатом Государственной премии СССР. И память о нем, как вы убедились, до сих пор живет в сердцах людей Казахстана и России.

Глава сороковая Незнакомка из Москвы

Она приехала в поселок Урицкий на санях-розвальнях, как боярыня Морозова. Одета она была в белую заячью шубу, руки спрятаны в меховой муфте, а на голове шляпа с черной вуалью. Ее сразу назвали таинственной незнакомкой, ибо никто не знал ни ее имени, ни фамилии, ни откуда прибыла. К ней никого не подпускали, потому что всегда она находилась в окружении или сопровождении двух-четырех офицеров государственной безопасности. Когда она приходила в продуктовый магазин за покупками, то никогда не стояла в очереди. Незнакомка указывала пальцем сопровождавшему ее офицеру на необходимые ей продукты, он собирал их в сумку, она быстро расплачивалась и моментально исчезала в морозной дымке улицы. Порой ее видели у колодца с двумя ведрами, она воду носила сама на красивом коромысле, чуть расплескивая ее по сторонам дороги. Офицеры, шедшие рядом с ней, предлагали ей свои услуги, но она сама мужественно преодолевала путь от колодца до избы с двумя ведрами холодной живительной влаги.

В оперативных сводках кагэбэшников она значилась как объект № 12. И вот чтобы этот объект поселить в казахстанской степи на окраине Урицкого, что расположился недалеко от Кустаная, все еврейские семьи выселили из района за одну ночь, а к районному отделению почты протянули специальный кабель, который связал этот поселок прямо с Москвой.

Кто же скрывался за черной вуалью дорогой московской шляпки? Кем была таинственная незнакомка, направленная МГБ в ссылку в далекий казахстанский поселок? Директор местной школы, учитель истории К.О. Сакауов, с которым я встретился в прошлом году, раскрыл мне тайну тех пятидесятых годов. Оказывается, незнакомкой в белой заячьей шубе была жена министра иностранных дел СССР Вячеслава Михайловича Молотова — Полина Семеновна Жемчужина, высокая красивая женщина с темными густыми бровями и строгим проницательным взглядом карих глаз. Она в то время, безусловно, принадлежала к высокой партийно-государственной элите. Сталин лично подписывал назначения Полины Семеновны на большие ответственные должности, а она до ссылки в Урицкий работала и заместителем наркома пищевой промышленности, и наркомом рыбной промышленности, и начальником управления «Главпарфюмера»… В годы Великой Отечественной войны значительно окреп авторитет Молотова, а вместе с тем появились новые возможности для роста Полины Жемчужины. Но в один далеко не прекрасный день ее карьере пришел конец. Известный палач Берия давно собирал на нее компромат как на еврейскую националистку, изобличая ее в связях с послом Израиля в СССР Голдой Меир, антифашистским еврейским комитетом, который действовал якобы по указанию США, пособничестве Михоэлсу, Лазовскому в создании в Крыму Еврейской автономной республики. Сталин, прочитав эти материалы, сказал Молотову:

— Вячеслав, разводись с Полиной, иначе вместе с ней угодишь во враги народа, а там…

Жест Сталина был красноречив. И Молотов струсил, уговорил Полину формально развестись с ним. Но когда это было сделано, ее сразу исключили из партии, а затем арестовали как врага народа и бросили в темные камеры Лубянки. А там чего только не насочиняли малообразованные следователи МГБ!

Листаю личное дело Полины Жемчужины, и диву даюсь: даже благородные ее дела служаки Берии обернули против нее. Так, в личном деле Жемчужины указывается, что она «брала под свою опеку арестованных врагов народа Серебрякову, Белинкова и других». Полина Семеновна этого не отрицала. Как было не помогать людям, невинно осужденным Берией и его подручными! Отец Аркадия Белинкова прислал ей письмо, в котором сообщал, что его сын арестован, приговорен к смертной казни. За что? Только за то, что юноша необдуманно написал скороспелый роман «Черновик чувств», признанный чекистами антисоветским. Ходатайства в защиту Аркадия на имя великого кормчего послали писатели Алексей Толстой и Виктор Шкловский, но результата никакого… Полина Семеновна обратилась к мужу, и вскоре начинающему литератору смертную казнь заменили восемью годами лагерей. Белинкова отправили в Казахстан, на отделение Карлага — в село Сарепту. Точно так же по просьбе Жемчужины скостили срок пребывания в Казахстане Галине Серебряковой. Жемчужина регулярно посылала письма знаменитой писательнице в Семипалатинск, всячески содействовала выпуску ее книг в Москве.